Совсем скоро в одиннадцати городах России пройдет Чемпионат мира по футболу FIFA™. Чаще всего футбольные болельщики — это молодые мужчины, а иногда подростки. Они идут небольшими группами или целой толпой, поражение или победа команды для них — важное событие как в личной жизни каждого, так и в жизни их сплоченного сообщества, и даже те из нас, кто равнодушен к футболу, чувствуют их возбуждение. Они вызывают у нас разные переживания: мы опасаемся их агрессивности, восхищаемся эмоциональностью, а иногда завидуем тому ощущению единства, которое от них исходит. А как они сами оценивают себя? Каковы их отношения со своей командой и друг с другом?
Заглянуть за кулисы этого закрытого мира нам помог 40-летний Александр Шпрыгин. В фанатских кругах он хорошо известен, а два года назад его имя было во всех СМИ: его обвиняли в том, что он был зачинщиком массовой драки с англичанами, которую российские болельщики устроили в Марселе на чемпионате Европы 2016 года. Александр Шпрыгин 10 лет возглавляет созданное им общественное движение «Всероссийское объединение болельщиков», действие которого в настоящее время приостановлено из-за разногласий с правоохранительными огранами.
Команда отстаивает свою честь на поле, фанаты — за его пределами
«Я пришел в фанатизм подростком в 1989 году, — рассказывает он. — Тогда, чтобы стать фанатом, нужно было посетить хотя бы один выездной матч. После нескольких выездов ты оказываешься в тусовке, тебя начинают узнавать, принимать. Хочешь быть фанатом — будь готов изменить жизнь, предупреждай маму, что в следующие выходные едешь в Тюмень или во Владивосток со своей командой. И тебе обязательно придется драться». Неужели нельзя без драк? «А иначе зачем идти в фанаты?» — искренне удивляется Александр Шпрыгин.
Он считает драки проявлением мужественности. А вот пить во время матча сегодняшнему настоящему фанату не положено — надо быть в форме. «Официального запрета нет, но если ты отправляешься на выезд, два-три дня в поезде, все кругом трезвые, а ты выпил, тебе самому будет неуютно», — поясняет Александр.
«Ездить за любимой командой — сродни наркотику»
Георгий, 46 лет, дизайнер, бартендер
Британский тренер Билл Шенкли сказал: «Некоторые думают, что футбол — это дело жизни и смерти. Готов уверить вас в том, что футбол намного важнее». Вот и для меня футбол важнее многих вещей. Я стал сознательно болеть за «Зенит» после знаменательного матча 1984 года, когда он выиграл у «Спартака» со счетом 2:3. Мне просто понравилась команда, так бывает. Сначала ходил на игры в Москве, потом стал летать в Петербург, позже — в другие города. Несколько лет не пропускал почти ни одного матча «Зенита».
Ездить за командой стало для меня наркотиком. Узнаешь о предстоящей игре — и на физическом уровне возникает желание участвовать. Как это — все знакомые обсуждают в соцсетях поездку, а я останусь? Однажды мне предложили работу в Петербурге, и это стало поводом для переезда. Жена и дочь остались в Москве, мне пока не удалось их перевезти, живем на два города. Любое увлечение требует жертв, будь то деньги или время, которое мог бы провести с родными.
Из-за матчей я совершал поступки, которые не нравились семье, уезжал, когда не нужно было, и так далее. Ценю и поддерживаю многие футбольные традиции. Одна из них — когда болельщики собираются перед игрой в баре, общаются, идут на стадион, а после игры возвращаются, чтобы обменяться мнениями. Причем миллионер и автослесарь равны в своем увлечении. Футбол объединяет людей из разных социальных слоев, стирает границы, для меня это важно.
«Бьются» фанаты — и на стадионе, и за его пределами — не за конкретных игроков (их болельщики частенько ставят на место, если слишком «звездят», — могут прокричать что-то «отрезвляющее» или потом на встрече с командой высказать претензии в лицо), а за клуб. Здесь можно провести такую параллель: команда отстаивает свою честь на поле, фанаты — за его пределами. Но не все уверены в необходимости таких драк.
Особая субкультура футбольных фанатов
Елена Еркина изучает феномен футбольного фанатизма много лет — как социолог, как спортивный психолог и футбольный менеджер, и на общественных началах возглавляет «Фан-посольство России» — член европейской сети болельщиков. «Драться, устраивать погромы и разборки во всем мире считается плохим тоном. Это категория футбольных хулиганов, которых не приветствуют во всем мире», — поясняет социолог. Хотя именно они и причисляют себя к истинным фанатам, остальных — к болельщикам. Тут необходимо небольшое пояснение: слово «фанат» пришло из английского языка, и во всем мире болельщик и фанат — это одно и то же. И только в России есть деление на болельщиков и фанатов. И если болельщик — это просто тот, кто интересуется спортом, то фанат — это гораздо серьезнее.
«Это значит принадлежать к субкультуре и обозначать эту принадлежность через определенные символы», — подчеркивает Елена Еркина. Например, придерживаться цветов клуба, одеваться в стиле спортивного casual (иногда это одежда определенных марок, связанных с футболом), носить клубную символику — майку, кепку, шарф, значки. Цветовой гаммы придерживаются все — от болельщиков до тренерского состава.
«Моя жизнь сама выстроилась вокруг футбола»
Инна, 30 лет, IT-специалист
Ни за что бы не подумала 16 лет назад, что футбол станет для меня чем-то значимым: я тогда ненавидела смотреть любой спорт. А потом что-то щелкнуло: увлекло фигурное катание, затем хоккей, а вскоре стартовал футбольный чемпионат мира — 2002, и я целыми днями смотрела матчи. Впечатлили накал событий, яркая игра Японии, слезы наших игроков.
А потом я… решила болеть за «Локомотив». Это был рациональный выбор, я не влюблялась, не искала кумиров, просто заинтересовала работа тренера, тактика игры. Со временем стала лучше понимать, что происходит на поле. Безумно любопытно наблюдать за тем, как игроки перестраиваются в зависимости от ситуаций, как пытаются предугадать действия соперников. Я начала общаться с болельщиками в чате, мы стали встречаться на выездных матчах.
Позже перебралась из Тольятти в Москву, причем искала жилье недалеко от стадиона. Вот так делаешь шаг в сторону футбола, и жизнь вокруг него начинает строиться сама по себе. Сейчас я помогаю вести сайт для болельщиков «Локо», слежу за игрой от кромки поля через объектив фотоаппарата. Мои планы зависят от графика игр или клубных мероприятий. Стараюсь не брать отпуск на время, когда команда играет дома. Футбол — это интересные знакомства, личные отношения, близкие друзья. Мы отмечаем свадьбы и дни рождения, это мой круг. Мой личный, выбранный мир. Из которого я возвращаюсь в мир реальный с новыми силами.
«На стадионе «Зенита» вы не увидите ничего другого цвета, даже клумбы будут командных тонов», — говорит Елена. Приверженность выбранным цветам может показаться странной тому, кто сам не принадлежит к кругу посвященных. «Бывает, что фанат сине-белых отказывается заправляться на заправке «Лукойла», даже если бензин на нуле, только потому, что цвета компании — красно-белые, как у «Спартака», а это враги», — рассказывает Александр Шпрыгин.
Фанаты и говорят на особом языке: это сленг, который непонятен другим и служит способом отличить своего от чужого. Но не только особый язык и атрибутика отличают фанатов: у большинства из них есть особенности характера, особый тип реакции. «Фанаты одержимы, в их эмоциональном мире очень тонка грань между эйфорией и яростью, между радостью и отчаянием. Его команда выиграла — он счастлив и готов одарить любовью жену и детей. Проиграла — два дня будет мрачнее тучи», — убеждена Елена Еркина.
Группа — это я
Фанатам свойственны резкие перепады настроений. «Такие эмоциональные «качели» типичны для пограничного расстройства личности, — поясняет психотерапевт Антон Ежов. — Проблема не только во внешних проявлениях, а прежде всего в диффузии идентичности — люди с таким расстройством имеют размытое представление, кто они, утрачивают личные границы, бессознательно отождествляют себя с чем-то общим. Они опираются на идеологию группы, на групповые атрибуты, напоминающие фетиш». Позиция «я в группе» за счет механизмов слияния, интроекции и идентификации подменяется тезисом «группа — это я». Нечто похожее происходит и с фанатами: идеология группы заменяет им собственное представление о ценностях и взглядах.
Это естественное состояние в подростковом возрасте, часть свойственного этому периоду бунта, когда юноша противопоставляет себя ценностям родителей и общества в целом. Подростки нуждаются в идентификации с лидерами и группой в рамках сепарации и дальнейшей идентификации себя. Но для взрослых людей такое состояние не вполне обычно.
«Часто во главе фанатских агрессивных групп встают люди пограничные и асоциальные, — продолжает Антон Ежов. — Это, безусловно, лидеры, у которых много природной агрессии. У них есть абсолютная жажда власти и контроля. Они реализуют свои психологические потребности во власти и разрядке агрессии, собирая вокруг себя людей инфантильных, с незрелой психикой и порушенной идентичностью, идеализирующих своих лидеров. Это люди с высоким порогом страха, не реагирующие на административные и другие социальные воздействия. Они редко испытывают чувство стыда и вины за действия».
«Единственные мои слезы радости — футбольные»
Константин, 21 год, студент
Удивительно, но я не знаю, когда стал болельщиком. Смотрю футбол и переживаю все то время, что помню себя. Вот мне 6 лет, и я расстраиваюсь оттого, что ЦСКА упустил чемпионство. Вот мне 7, и я увлеченно изучаю газетный разворот с составом нашей сборной на чемпионат Европы — 2004. Вот я 8-летний бегу рано утром к телевизору и ликую: ЦСКА выиграл Кубок УЕФА.
Единственные мои слезы радости — это слезы футбольные, слезы от гола на последней минуте в ворота главного оппонента. А в обычной-то жизни я очень сдержан. Футбол — это интрига и напряжение: каждый гол может оказаться решающим. И высокое искусство — от умелых передач, финтов, отборов (не говоря уже о голах) я получаю эстетическое удовольствие! На стадионе эмоции, конечно, зашкаливают: где еще тысячи взрослых людей будут прыгать и обниматься с соседями, которых видят впервые? Но лично я и дома перед телевизором переживаю не меньше.
Очевидно, что на исход матча я повлиять не могу никак, но я настолько погружен в процесс, что создаю себе иллюзию соучастия — рисую тактические схемы, подбираю оптимальный состав. Получается такая Mind Game, игра в голове. На поле тоже играю — но как любитель. Это необязательно, чтобы болеть. Но мне помогает лучше чувствовать игру. На что я готов ради футбола? Я готов посвятить ему свою профессиональную жизнь: сейчас вот изучаю спортивное право. Хочется реального соучастия.
Фанатизм большинства болельщиков со временем снижает градус и переходит в категорию хобби, а на первое место выходят отношения и семья, групповая идеология сдает позиции в пользу ценностей пары. Но всегда остаются те, кто «застревает» в групповых ценностях: они строят жизнь согласно графику игр команды, планируют отпуск в зависимости от выездов.
При этом все болельщики — и преданные фанаты, и те, кто следит за играми от случая к случаю — знают, что такое заряд трибун. «Каждый раз удивляюсь, когда трибуна, минуту назад совершенно спокойная, вдруг начинает петь или скандировать что-то в унисон, — признается Елена Еркина. — Заражение энергетикой толпы — мне кажется, хотя бы ради этого стоит приходить на стадион. Для многих это компенсация того, чего им не хватает в других сферах жизни. Здесь не смотрят на твой кошелек или внешность, тебя здесь принимают, поддерживают. Кроме того, спортивное боление — это легальный и цивилизованный способ выплеснуть агрессию».
В Европе девиантных подростков социализируют с помощью футбольной субкультуры
А можно ли направить энергию фанатов в мирное русло? «Личности с антисоциальным расстройством в этом не нуждаются, а то, что предлагает общество, для них малоценно. Все попытки сублимировать их агрессию в какую-то пользу бесперспективны», — убежден Антон Ежов. Но Елена Еркина с этим не согласна: «В целом футбольный фанатизм как явление — это огромный мощный социальный пласт, пространство для идей и самовыражения. В Европе это активно проявляется и развивается — проводятся масштабные конференции по фан-культуре, чтобы болеющая публика не просто приходила на стадион поесть чипсов и покричать, но и приносила пользу обществу. Девиантных подростков социализируют с помощью футбольной субкультуры. Хочется привнести эти тренды в Россию».
Среди европейских фанатов процветает помощь беженцам, бездомным, больным детям, сбор пожертвований больницам и фондам, социальным учреждениям. Потому что болельщики — это в первую очередь неравнодушные люди. У спорта важная социальная функция — давать цивилизованный выход агрессии, напоминает Елена Еркина. Но в нем есть и другое — объединяющее и созидающее начало.
Какой вы болельщик?
Футбольная субкультура неоднородна, в ней есть разные группировки и течения со сложными внутренними отношениями. Социолог Елена Еркина приводит 5 типов болельщиков.
1. Телевизионные болельщики — самая многочисленная группа — наблюдают за любимой командой по телевизору, редко посещая стадион. Иногда фанаты в шутку называют их «телепузики» за любовь к пиву и пивной животик.
2. Взрослые люди со сформированной вне футбола системой ценностей, которые постоянно или время от времени ходят на стадион поддержать команду, приятно провести вечер в кругу людей с общими интересами. Они могут приехать в другой город, сходить на экскурсию в музей, заглянуть на футбол, закончив вечер в ресторане. Как правило, они не связаны нормами субкультуры, хотя иногда носят клубную атрибутику. Их можно заметить в толпе кричащих или случайно дерущихся, но степень их вовлеченности и агрессии мала. В околофутбольной молодежной среде им дали ироничное прозвище «Кузьмичи».
3. Несовершеннолетние, использующие футбол как предлог для драк. В фанатской среде их пренебрежительно зовут «карликами» и «фантомасами» и относятся к ним негативно, считают массой, не имеющей индивидуальности, на самом деле равнодушной к команде, за которую болеют.
4. Футбольные хулиганы. Наиболее агрессивные представители околофутбольной среды. Ездят на выезды, ходят на матчи, активно поддерживая свою команду. Охотятся на атрибутику «противника», считая отнятые предметы боевыми трофеями. Между хулиганскими группировками ведутся серьезные войны. За ними пристально следят в силовых ведомствах России и других стран.
5. Фанаты. Средний возраст 21 год. Они осознанно принимают культуру футбольного фанатизма и его правила: активное посещение домашних матчей команды; несколько ежегодных выездов в другие города.
