«Эти детеныши не мои...»

Перед тем, как ехать в детский дом, я читала много историй об усыновлении, когда будущие родители сердцем чувствовали своего ребенка при первой встрече, угадывали его сразу из всех детей! Я думала, что и со мной будет примерно так же. Но у меня этого нет! Что со мной не так?

Вышли два чужих ребенка, похожих друг на друга, испуганных, готовых вот-вот разрыдаться. Но плачу я, почему — не знаю. Беру на руки, обнимаю. Этот странный запах… Нет, не физически ощутимый: запах на генном уровне, если можно так сказать, запах не моих детей!

Во мне боролись две личности: одна — снаружи, она испытывает жалость от вида этих несчастных детей с этими несуразными бантами и в платьях не по размеру. Вторая — внутри, превратилась во что-то дикое, в самку животного, которая по запаху определит из тысячи своего «детеныша». Эти детеныши не мои… они чужие… Я не чувствую их… Скорее, их запах вызывал во мне протест и отвержение.

Нам дали три дня, чтобы решить. Когда вышла из детского дома, я была выжата, опустошена и раздавлена. Никогда не испытывала ничего подобного. Сидя в машине, понемногу прихожу в себя, поднимаю глаза на мужа, и он будто слышит мой немой вопрос. Но не отвечает. Молча берет телефон, набирает номер и говорит: «Мы нашли своих девочек, готовьте документы». В этих словах мужа я уловила смысл, понятный только мне одной: «Мы справимся».

Я верю в то, что все в жизни происходит не просто так, все встречи не случайны, и если так сложилось, что я встретила двух малышек, значит, я буду им заботливой и любящей мамой. Ведь я взрослый человек и отдаю себе отчет в том, что я делаю.

Месяц детский дом готовил документы, и этот месяц мы с мужем навещали девочек. Привозили сладости, игрушки, книги. Они нас ждали и очень радостно встречали, заглядывали в сумки, подпрыгивали и хлопали в ладоши. Тогда я подарила им их первых кукол. Старшая с восторгом играла со своей куклой, качала, пела песни и баюкала. А вот младшая совершенно не хотела играть, она ее кидала и швыряла во все стороны.

Было интересно за ними наблюдать, при внешнем сходстве характер у них совершенно разный. Мы с мужем ждали встречи с девочками и всегда с неохотой с ними расставались.

Когда мы забрали девочек, началась работа, над собой внутри себя. Всем сердцем я пыталась быть любящей и внимательной к девочкам. Заставляла себя их полюбить, нет, не полюбить, пока только принять. Я все время говорила им: «Я вас люблю», но скорее для себя, чем для них. И где-то через полгода в ответ на мое «Я тебя люблю» услыхала детское, несмело — «Я тебя сильно-сильно люблю». Теперь эта фраза звучит раз 20 за день.

Просыпаясь ночью, не могла уснуть, думая: правильно ли мы с мужем сделали, сможем ли мы дать столько любви и внимания? Сможем ли мы воспитать их достойно? И самое главное, станет ли наша семья для них родной: старшие братья по-настоящему близкими, и я — по-настоящему мамой?

Прошло восемь месяцев. Младшему сыну в то время было четыре года, и мы всегда перед сном читали, девчонки все время хотели прижаться ко мне, отчего я испытывала некий дискомфорт. Как все дети, девочки просились полежать со мной, а я не могла взять их к себе в кровать, не могла их крепко прижать к себе и чмокнуть в макушку. Запах не моих детей. Он убивал меня. Мне казалось, это никогда не кончится. Начиналась паника.

Никто не догадывался, что у меня внутри. Внешне это никак не проявлялось, я не могла себе позволить быть слабой. С детьми мы много гуляли, ходили в лес, на речку, много читали, рисовали. Но внутри что-то говорило: «Не твои, не примешь их». Не скрою, были разные мысли. Даже сожаление о содеянном, не себя жалела — девочек, они всем сердечком нас приняли и полюбили, и мы это чувствовали.

Я продолжала с огромным упорством работать над собой. Проводила как можно больше времени с детьми: танцы, всевозможные развивающие школы, сколько мы стихов выучили. Надо отдать должное моим девочкам — они такие труженицы, как они старались меня порадовать, как им все было интересно. Старшая пошла в детский сад, куда ходил и сын. А с маленькой мы были пока дома. Она очень радовалась, когда мы с ней оставались вдвоем, тогда все мое внимание принадлежало только ей.

Средний сын учился в школе и был и остается первым помощником. В этой суете некогда было разбирать свои мысли по полкам, но все равно было четкое ощущение, что что-то не так. И я знала, что «не так».

Однажды все-таки произошло то, что поставило точку в моих терзаниях и бессонных ночах. Заболела моя младшая. У нее поднялась температура. Она тихонько лежала в кровати: покорная и такая несчастная, взгляд как у маленького зверька, взгляд — не мольба о помощи, а просто взгляд больного. Все. Я не спала ночами, просиживая у кроватки, бесконечно сбивая температуру. Под утро, устав, взяла ее к себе в кровать. Она тыкалась своим горячим носиком мне в грудь и громко сопела. Несмотря на усталость, я не могла уснуть — слезы душили и текли на подушку. Боясь ее разбудить, нежно гладила ее по взъерошенным волосикам. И вдруг я поняла: во мне столько любви, нежности, ласки! Мои, мои и еще раз мои. Я — их мать!

Девочка быстро поправилась, буквально на следующий день температуры уже не было. Вероятно, что-то должно было произойти такое, что поменяло мое отношение. В нашей семье девочки уже три года.

***

Я описала свою историю, чтобы она помогла тому, кто сомневается в своих силах. И если мелькнула мысль взять ребенка из детского дома, неважно, под опеку или усыновить, значит, надо действовать! И пускай будет непросто. Природу не обманешь, вынашивая на протяжении девяти месяцев малыша, женщина также привыкает к нему и физически, и морально.

Огромное спасибо мужу за его по-настоящему мужское плечо, ведь благодаря ему во мне раскрылись новые качества женщины, спасибо моим любимым сыновьям за их поддержку.

И еще. Я теперь многодетная мама — у меня пятеро прекрасных детей. Я учусь в педагогическом университете по специальности «педагог-психолог». Возможно, и работать по специальности не придется, но для своей семьи огромная польза. Для меня это победа над своей неуверенностью и страхами. Возможно, кто-то скажет: «Ну и какая здесь победа?» У каждого своя. А для меня — самая настоящая!