Самое обычное наше опасение — оказаться не на высоте, в душе мы мечтаем стать теми, кто хотя бы чуть-чуть будет «выше-быстрее-сильнее» других.
Быть лучшими, как хотели наши родители, исключительными взрослыми, которыми мы сами собирались стать, похожими на тех, чьи безупречные лица и тела так любят экран и страницы журналов. Быть лучше других — но до какой степени?
Вера энергична, Сергей экстравагантен, у Людмилы много разных дарований, а Ирина — настоящая красавица. Но все эти явные плюсы, которые отличают их от других людей, часто становятся для них источником вполне реальных страданий. Окружающим они кажутся «слишком» — самонадеянными или высокомерными, поучающими или даже «функциональными», — и их не принимают.
Признания наших героев помогают понять, что распространенный комплекс неполноценности (кому не хочется быть чуть умнее, стройнее, богаче!) и другой, менее популярный, комплекс превосходства — всего лишь две стороны одной и той же медали. Ведь в том и другом случае нам хочется стать отличными от самих себя. Чтобы больше не чувствовать себя столь отличными от других.
Слишком одаренная
Людмила, 33 года, писатель, певица
С детства она занималась хореографией, музыкой, рисовала комиксы и писала сказки. Окружающие были уверены, что она добьется успеха. Совершенствуя свои умения, в какой-то момент Людмила поняла, что быть исключительно одаренной совсем не так легко.
«Танцевала я с тех пор, как начала ходить, — под любую мелодию. Еще мне очень нравились занятия музыкой: я всегда пела громко, и другие дети жаловались, что я их заглушаю. Со временем проявились и другие таланты… Постепенно я привыкла чувствовать себя исключительной. Правда, общаться со сверстниками мне было сложно: в основном у меня хотели списать, мне завидовали, злословили. Кроме того, родители надеялись, что я «развернусь», прославлюсь, а учителя заранее были уверены в том, что отвечу на «отлично».
Сначала это было легко, но потом все изменилось. Я поняла, что все могу, но ничего толком не умею: рисую, но не профессионально, пою в хоре, а хочу солировать, пишу сказки, но их не берут в издательство... В результате я ощутила такое одиночество, словно была заперта от мира в своем теле, как в скафандре.
Депрессия заставила меня изменить отношение к себе и своей жизни. Я стараюсь никому ничего не доказывать. Я работаю в хоре оперного театра, пою в церкви и стараюсь не обсуждать с коллегами свое увлечение балетом и литературой. Недавно выпустила книгу сказок, ее приняли хорошо.
Мне кажется, что так правильнее, честнее — держать все при себе, не давать повода для зависти, чтобы люди чувствовали себя на равных».
Слишком красивая
Ирина, 20 лет, модель
Подростком она чувствовала себя «серой мышкой», но со временем все изменилось: Ирина стала красивой, привлекательной, светской. Однако ей трудно открыться другим, дать волю чувствам. Красота превратилась в способ защиты, в ширму, за которой можно спрятаться.
«Когда в 16 лет я стала работать в модельном бизнесе, то перемены в своей жизни воспринимала скорее как внешние — такое временное перевоплощение. Мне нравилось играть, меняться, быть разной. Тем более что я всегда хотела быть человеком, на которого обращают внимание, оглядываются на улице, — например актрисой, моделью, певицей. Внимание для меня очень важно, я питаюсь им, люблю окружать себя людьми, которые восхищаются мною, мне нравится быть уверенной в себе и немного жесткой. Но я держу эмоции внутри.
А иногда красота действительно мешает. Несколько раз в меня влюблялись бойфренды моих подруг. На кастингах я все время чувствую зависть: в нашем бизнесе высокая конкуренция, и каждый стремится опередить другого.
Даже мой молодой человек признался, что я его заинтересовала потому, что работаю моделью. Видимо, это такая мужская idee fixe — встречаться не просто с девушкой, а с моделью, от этого у мужчин повышается самооценка, они лучше относятся к себе. И, прежде чем он понял, что я не просто красивая женщина, прошло время.
Иногда мне кажется, если бы не внешность, он не обратил бы на меня внимания. Сейчас мы расстались, и я хочу встретить сильного, самостоятельного, уверенного в себе человека, способного понять и принять меня такую, какая я есть на самом деле».
Слишком независимый
Сергей, 28 лет, актер, участник группы C.L.U.M.B.A.
Он придумывает невероятные образы, носит яркие костюмы, со своей группой выступает в ночных клубах и на вечеринках. Но парики, платья и высокие каблуки в лучшем случае удивляют окружающих, а чаще — шокируют и вызывают неодобрение.
«Я всегда старался выделиться, мне было скучно быть таким, как все. Я переодевался, фриковал, одно время ездил в метро в высокой клоунской шляпе — и люди стали меня узнавать, говорили: «Вон едет тот, в шляпе». Сейчас я одеваюсь «со смыслом», вживаюсь в своего персонажа, выбираю его: например, сегодня я чувствую, что мне под 60, я или женщина с судьбой, или такой вот многоопытный мужчина...
Когда входишь в образ, приходит ощущение силы. Ты выглядишь иначе и можешь себе позволить буквально все. Например, в клубе подойти к столику и выпить чужое шампанское или облить им кого-нибудь. Это нравится людям: они видят во мне то, чего сами не могут себе позволить, — абсолютную свободу.
Но реакция, конечно, не всегда бывает положительной, случалось, что нас с друзьями и били. Я отношусь к этому спокойно, понимаю, что это цена моей свободы. Такое отношение ко мне продиктовано даже не завистью, а детским радикализмом. Внешне люди могут казаться взрослыми, но агрессия — реакция незрелого человека, который не способен видеть ничего, кроме черного и белого.
Я не стремлюсь раскрыться перед каждым, объяснить, кто я на самом деле. Я мечтаю о независимости во всех смыслах. Но в жизни пока все складывается иначе».
Слишком энергичная
Вера, 28 лет, топ-менеджер
Она невероятно работоспособна. Кризисный управляющий трех страховых компаний, исполнительный директор инвестиционного фонда, соучредитель и директор студии web-дизайна, руководитель интернет-проекта. Такой колоссальный объем работы влияет на ее отношения с близкими, и Вера лучше других знает об этом.
«В детстве я хотела стать принцессой. Но окончила экономический факультет, начала работать и поняла, что у меня здорово получается руководить людьми. Лучше всего я себя чувствую, когда ищу решение сложных задач или придумываю новые проекты. Азарт появляется и тогда, когда поступают сразу несколько запросов или когда необходимо присутствовать на трех встречах одновременно. Конечно, приходится подстраиваться, расставлять приоритеты, заниматься тайм-менеджментом.
И тем не менее мне кажется, что, если бы у меня не было так много работы, я бы не жила. Но моя активность плохо сочетается… со всем остальным. В офисе не так важно, мужчина ты или женщина, ты просто вкалываешь. А дома нужно варить суп, печь пироги, пришивать пуговицы — и мне непросто перестраиваться.
Если времени на личную жизнь остается так мало, то стараешься использовать его по максимуму, успеть больше. Но когда мой близкий человек не готов проводить время «эффективно», во мне поднимается волна раздражения... Конечно, не многие люди могут постоянно жить в таком же режиме, как я, им трудно понять, зачем это нужно. Часто друзья говорят мне: «Выключи директора, оставь свой менторский тон», и мне приходится сбавлять обороты, изобретать лазейки, идти против себя. И это совсем не просто».
