«Роман между учителем и учеником – это инцест»

КУЛЬТ ШКОЛЫ ПРОТИВ КУЛЬТА ЗНАНИЙ

Много лет назад я сама в течение года училась в известной московской школе, «особом» заведении с программой для продвинутых детей, богатыми традициями и культом школьного братства.

Я в ней не прижилась, хотя многие там были по-настоящему счастливы. Возможно, оттого, что я росла в большой «харизматичной» семье, для меня было неестественно считать школу вторым домом. Это обязывало меня разделять вкусы и ценности большого количества не всегда близких мне людей. И отношения с учителями, в которых было соблазнительно с ними сближаться и дружить, к моему изумлению оборачивались тем, что учителя то приближали, то отдаляли учеников, хвалили и обесценивали часто не из педагогических, а из очень личных взаимоотношений.

Все это смутно казалось мне небезопасным и неправильным. Позже я решила, что лучше уж мои дети будут ходить в обычную школу, без такой «мании величия».

Однако мой младший сын оказался ребенком с огромной жадностью и тягой к знаниям и тоже поступил в особую, именитую школу – «Интеллектуал». И при явной любви учеников этой школы к своей альма-матер я увидела существенную разницу. В этой школе единственным культом оказался культ познания. Не личные отношения с учениками, интриги и страсти волнуют учителей, а бесконечная влюбленность в собственный предмет, научная честь и ответственность за свои действия.

Скандал в «Лиге школ»: чем опасны закрытые учебные заведения? Прочитать родителям

ЧУЖАЯ ТЕРРИТОРИЯ

Я послушала на YouTube большую лекцию директора «Лиги школ» Сергея Бебчука. Слушала и сознавала, что еще полгода назад со многими вещами могла бы горячо согласиться. С тем, например, что учителю надо давать свободу выбора учебников, что он не должен подчиняться регулирующим требованиям департамента – о том, например, какой высоты должен быть сугроб рядом со школой. Что надо доверять директору и учителю.

С другой стороны, я обратила внимание и на то, что его акценты расставлены очень определенно: главное – это личная увлеченность ученика учителем. И что самое главное, прежде всего, – «завоевать» детей, и тогда уже можно будет на этом фоне на них влиять. Из этого-де произрастает интерес к предмету. Потому что тогда ребятам будет стыдно не учить уроки – ведь их любимый учитель старался, готовился к занятиям.

Да, на подростков легко влиять. Это, с точки зрения социальной психологии, сообщество, которое легко превращается в толпу – со всеми вытекающими свойствами. С другой стороны, каждый член подростковой стаи мучительно озабочен собственным потенциалом и жаждой быть исключительным.

Возможно, мои слова покажутся вам очень непривычными, но на мой взгляд, учитель не обязан любить своих учеников. Уважать – да, любить – нет. Замечательный педагог, профессор из Тулы Ольга Заславская часто повторяет на лекциях для педагогов такую фразу: «Не надо любить учеников. Идите домой и любите своих детей. Вы должны любить свое дело». Конечно, высказывание не отменяет интереса, симпатии и уважения к учащимся. Но когда школа подменяет семью, а учителя претендуют на роль близких родственников, возникает опасность крушения границ.

Не стоит это понимать буквально – конечно, у каждого человека могут быть предпочтения. Но жгучее самолюбие, ревность, манипуляции, попытки очаровать класс в целом и отдельных учеников в частности – это непрофессиональное поведение.

Когда школа претендует на роль семьи, в каком-то смысле она залезает не на свою территорию. Для многих детей она действительно становится семейным пространством. Внутри такого заведения прекрасно, покуда люди там порядочны и не испорчены. Но как только туда попадает кто-то, кто помыслами не чист, такая среда дает ему массу возможностей для того, чтобы «зомбировать» детей и манипулировать ими.

Если я правильно понимаю речи Бебчука и Изюмова, в их школе на активном, инвазивном влиянии личности учителя строилась вся идеология, вся педагогическая система.

ЗАКОН СЕМЬИ

Если школа – это семья, то законы, которые там действуют, – те же, что и в семье. Например, в случае инцеста в семье ребенок боится признаться, что один из родителей позволяет себе недопустимое.

Для ребенка сказать что-то против отца или матери – это не просто вынести позор наружу, но и предать того, кто для него авторитет. То же самое происходит в школе, где культивируется особая, закрытая для внешнего мира семейственность. Поэтому большинство пострадавших молчат – они не могут пойти против «родителя».

Но хуже всего, когда детей стравливают между собой в борьбе за внимание этого авторитета. В конституции «Лиги школ» написано, что у учителей могут быть любимчики. Да, там говорится о том, что с этих любимчиков спрашивают больше, но само понятие недопустимо. Дети начинают бороться за внимание преподавателя, ведь каждый ребенок хочет почувствовать себя любимым тем, кто для него авторитетен.

Вся беда в том, что подобные правила школы – неработающая система. Они работают, только если ты полагаешься на порядочность учителя. То, что написано в конституции школы, до такой степени опирается на непогрешимость личности преподавателя, что это представляет угрозу. И в этом вся беда.

ЧТО ДОПУСТИМО В ШКОЛЕ

Там, где есть авторитет, обязательно должны быть границы. Мне нравится, что в школе, где учится мой сын, дети ездят с классными руководителями в поездки, могут зайти на чай к директору, подарить учителю биологии на первое сентября жабу в банке вместо цветов.

Я с ужасом думаю, что по внешним признакам, по этим домашним мелочам (главным образом связанным с тем, что дети или живут в школьном общежитии, или проводят в кружках время допоздна) можно принять нашу школу за небезопасное пространство. Но я вижу огромную разницу!

То, например, каким строжайшим образом разделены по этажам спальни мальчиков и девочек (без права заходить на этажи друг к другу), насколько выверены правила, восхищает меня и позволяет доверять администрации в полной мере. Я знаю, что при любом сомнении буду внимательно выслушана руководством школы и мне никто никогда не скажет, что я должна полностью и безоговорочно доверять учителям. Учебный совет, в который входят и родители, и ученики, у нас довольно строптивый и авторитетный.

Важно понимать, что если зайти к директору на чай – нормально, то ситуация, в которой дети заходят в кабинет, за ними закрывают дверь, а их самих сажают на колени, – ненормальна ни при каких обстоятельствах. Вся трудность в том, чтобы найти формальную границу.

Поэтому столько досады и гнева: все лучшее, что есть в подобных школах, сейчас, после скандалов, в восприятии людей перемешано со всем ужасным. И это бросает тень на тех, кто не лезет под юбки к ученицам, кто может действительно быть для ребенка поддержкой в трудный момент, для чутких и чистых помыслами профессионалов.

ВЫРАБОТКА ГРАНИЦ

У меня сжимается сердце, когда после таких случаев призывают закрыть все элитные школы. Это все равно что отменить институт семьи, потому что в нем случается инцест. Родителям крайне важно для начала разобраться в том, что происходит в семье.

Подавляющее большинство девочек, которые столкнулись с чем-то подобным, – одинокие, не принятые в собственной семье. У них нет доверия к родителям. Кроме того, они рассуждают так: ты с таким трудом пробился в эту школу, из-за одного поцелуя ставить свое пребывание в этом месте под угрозу… Ребенок в патовом положении: если начать бороться за справедливость, есть риск быть изгнанным и проклятым. Это непомерный для подростка груз.

Но все же главное, что можно сделать для профилактики подобных ситуаций (а они случаются в любых, даже общеобразовательных школах), – это уважать телесные границы ребенка и неустанно напоминать, что никто не имеет права прикасаться к нему, если ему это не нравится. И при возникновении смущения, сомнения, отвращения к действиям педагога надо обязательно этим поделиться. Для этого подросток должен знать, что родители смогут вести себя хладнокровно и здраво, что они доверяют сыну или дочери и не воспользуются доверием для манипуляций.