Это молчаливый договор о равноправии и доверии, это понимание и сострадание, готовность дать утешение — и всем сердцем порадоваться за другого. Но это не значит, что мы всегда и во всем согласны. Просто когда между нами возникают разногласия и непонимание, мы не жалеем времени и сил, чтобы в них разобраться и преодолеть противоречия. «Я нужен другому, он радуется мне, ему интересно со мной!» — дружба поддерживает нашу самооценку и побуждает развиваться.
«Дружба схожа с любовью тем, что в ней много заботы, нежности, восхищения и принятия, — замечает экзистенциальный психолог Катерина Борщева. — Но в отличие от любви, она не включает нашу сексуальность, хотя и учитывает ее. С другом у нас меньше взаимных обязательств и общей ответственности (за детей, родственников, имущество), чем с партнером. Поэтому в дружбе нам легче сохранять свои границы, целостность и отдельность, в то же время переживая привязанность и защищенность, которую дают близкие отношения». Но, как это ни парадоксально, даже самая прочная дружба — хрупкая материя. Иногда испытания, которым она подвергается, оказываются чрезмерными — и она не выдерживает.
Иди рядом со мной
«Не иди позади меня — я могу завести не туда. Не иди и впереди меня — я могу не поспеть за тобой. Но иди рядом со мной и будь моим другом». Эти слова написаны французским философом Альбером Камю в пьесе «Праведники» 71 год назад, но и сегодня они могут служить формулой идеальной дружбы, того духовного родства, к которому стремится большинство из нас.
«Иногда кажется, что найти друга легко — в такое заблуждение вводят социальные сети, где можно «подружиться» одним щелчком мыши, — продолжает экзистенциальный психолог, — но в этом случае речь скорее о знакомстве, приятельстве, общем круге интересов. Тогда как дружба предполагает глубокое раскрытие, взаимопомощь, возможность обсуждать по-настоящему интимные темы и представать друг перед другом в не самом парадном виде».
Американский социолог Джен Ягер утверждает, что сегодня миф о «дружбе на всю жизнь» пришел на смену мифу о вечной любви. К тому же сегодня друзья играют гораздо более разнообразные роли, которых не было у предыдущих поколений. Друзья сидят и гуляют с детьми, возят их на занятия, дают нам консультации по поводу финансов и выгодного размещения ресурсов, утешают и вдохновляют. Поэтому неудивительно, что потеря даже не слишком близкого друга становится чувствительной и может иметь далекоидущие последствия.
Почему так трудно расставаться?
Мало что можно сравнить по болезненности с предательством близкого друга, ничто не уязвляет наше самолюбие сильнее, чем пренебрежение того, кому мы верили, кого считали надежным. И по-видимому, общественный климат, в котором мы живем сегодня, усугубляет эти травмы, делает их более серьезными, чем раньше. «Наши связи с людьми строятся на основе взаимодействия. Иногда два человека вместе переживают очень тяжелые, кризисные времена, а иногда — счастливые, — размышляет психотерапевт, специалист по травме Анель Науде-Лестер. — Это заставляет их вкладывать в отношения много эмоциональной энергии. Когда мы придаем отношениям большое значение (неважно, по какой причине), то при их разрыве неизбежно теряем какую-то часть себя. Эмоциональные вложения, сделанные за время дружбы, обостряют потерю, независимо от того, сколько времени эти отношения длились».
Поэтому неожиданная отставка, полученная от друга, глубоко ранит нас, неизбежно наносит удар по самолюбию и вызывает чувство личной несостоятельности, заставляет сомневаться в способности давать верную оценку окружающим и в итоге подрывает наше доверие к себе. И действительно, многие психологи приравнивают травму от разрыва дружеских отношений к горю, вызванному смертью любимого человека. «Даже если то, что мы теряем, это всего лишь наши собственные иллюзии, все равно мы переживаем утрату, — подчеркивает Катерина Борщева. — Даже если эти отношения были разрушительными для нас, все-таки они были значимыми, отсюда и страдание. И только когда мы признаем значимость утраченных отношений и зададимся вопросом, что именно в них было для нас важным и к чему сейчас у нас нет доступа, мы сможем пережить, оплакать свою утрату и, возможно, найти эту ценность в других отношениях».
«Я почувствовала, что свободна»
Елизавета, 36 лет, маркетолог
Мы с Яной стали подругами еще в детском саду, когда играли в песочнице. Мы дружили все школьные годы, жили в одной комнате в университетском общежитии и буквально все делали вместе. Неважно, с какими парнями мы встречались или что еще происходило с нами, — но друг для друга мы были как сестры. Поэтому я была потрясена, когда узнала, что за глаза она говорит обо мне гадости, пытается подсиживать меня, например, рассказывает, что я не справляюсь с работой. Это было для меня очень болезненно, я совершенно растерялась и долго размышляла, прежде чем наконец решила разорвать многолетнюю дружбу. Я сказала Яне, что мне все известно, и очень откровенно объяснила, почему больше не хочу иметь с ней дела. Иногда я по ней скучаю, и мне все еще грустно думать о ней, но, что удивительно, я чувствую себя гораздо свободней. Вместо одной «лучшей подруги» теперь у меня несколько хороших друзей, с которыми я могу делать разные дела. По-моему, разрыв с Яной сделал меня более открытой.
Потеря друга подталкивает нас к пересмотру самооценки и к мысли о том, что на деле мы не так хороши, как нам казалось. В то же время она открывает перед нами некоторые возможности.
«Теперь есть шанс оглянуться назад, чтобы во всем хорошенько разобраться, — напоминает Анель Науде-Лестер. — Каков был контекст дружбы? Какова была ее динамика, чего ожидал от нас друг? Поняв это, мы сможем определить, какова была природа отношений и почему они завершились. Осознание того, что разрыв не обязательно происходит по чьей-то вине, или размышления о том, кто же мы есть на самом деле, предоставляют неплохие возможности для личностного роста, — объясняет психотерапевт. — Если друг видел в нас какие-то особые достоинства и часто подчеркивал их, то нам может показаться, что с потерей друга мы теряем и эти качества. Разумеется, это не так. Просто мы нуждаемся в новых доказательствах индивидуальности, того, что достоинства и отличительные качества по-прежнему остаются при нас и были при нас еще до начала дружбы».
Когда разрыв идет на пользу
Если дружба не основана на честности и взаимном доверии, если один из друзей эгоцентричен и подавляет другого, если дружба пробуждает в нас не лучшие, а худшие качества, то она деструктивна и бесполезна.
«Отношения не на равных, в которых пользу, сочувствие и внимание получает только один, а второй чувствует себя использованным, где нет взаимопомощи, можно называть дружбой только по ошибке», — считает Катерина Борщева. Тем, кто угнетает нас своей ревностью или унынием, не оказывая никакой поддержки, Джен Ягер дает определение «друзья-враги». Они крадут энергию, которую мы могли бы потратить на создание других важных отношений. Дело в том, что каждый способен быть надежным другом лишь для ограниченного круга, и было бы неразумно включать в него тех, кто высасывает из нас энергию, ничего не давая взамен. Освободиться от такой ложной дружбы значит открыть дорогу новым отношениям, которые обогатят нас.
«Она требовала слишком много внимания»
Марина, 41 год, преподаватель
Я познакомилась с Тамарой, когда устроилась на новую работу. Я была новенькой, а она оказалась очень дружелюбной, помогала мне, мы стали часто видеться — и в офисе, и за его пределами. Я познакомила ее с детьми и мужем, она бывала у нас, мы подолгу разговаривали. Но со временем у меня появилось ощущение, что с Тамарой постоянно происходят эпохальные события — и по значимости они не могут сравниться ни с чем в моей жизни. Все самое важное случалось с ней, а я нужна была в качестве аудитории, но не друга. Она звонила или приходила, чтобы рассказать мне нечто потрясающее, и обижалась, если я не могла уделить ей много времени, но это просто невозможно, когда у тебя двое маленьких детей. Я не решалась сказать ей об этом и понемногу начала ее избегать — перестала отвечать на звонки и приглашать к себе. При этом я чувствовала себя виноватой. Но вскоре к нам пришла еще одна новенькая, и Тамара переключилась на нее. Теперь они всюду ходят вместе. Мне не очень понравилось, как закончились наши отношения, но, честно говоря, я рада, что мы с Тамарой больше не дружим.
«Дружба призвана делать нашу жизнь лучше, — замечает Науде-Лестер. — Она должна служить надежной опорой и создавать благоприятную среду, в которой мы можем быть сами собой. У друзей мы можем брать, не чувствуя вины, можем отдавать, не чувствуя опустошения. Если вы видите, что это не так, стоит задать себе вопрос о природе этих отношений и о том, какую роль они играют в вашей жизни».
По-видимому, идея дружбы на всю жизнь нуждается в пересмотре. Не всякую дружбу стоит сохранять любой ценой. «Это вопрос везения — встретить друга на всю жизнь, — убеждена Катерина Борщева. — Иногда после периода близкого общения наступает охлаждение или разочарование. Возможно, это сигнал о том, что пора изменить дистанцию. Кто-то нам интересен как собеседник или спутник для похода в театр, но мы знаем, что он не бросится на помощь. Помня об этом, мы можем сохранять знакомство, одновременно поддерживая эмоциональный баланс: не вкладывая слишком много собственных чувств там, где не встречаем взаимности. А с некоторыми мы проходим плечо к плечу какой-то отрезок пути, а потом приходит время расстаться». Мы взрослеем и меняемся, и на новом этапе жизни нам может встретиться новый друг.
