Огонь желания: как сохранить либидо в отношениях — интервью психоаналитиков

Так надо ли поддерживать сексуальное желание?

Елена Жалюнене: Желание (либидо) может вспыхивать, угасать, ускользать… Его природа психосексуальна и укоренена в бессознательном. Мы можем заботиться не о желании, а об отношениях, человеке, который рядом, не унижать его, не пренебрегать им. Можем думать о другом, о том, как он нас воспринимает, желать нравиться. И, что еще важнее, — интересоваться тем, что партнер переживает и чувствует в связи с нами, как он реагирует, если мы делаем (или не делаем) то, что для него важно.

Жан-Мишель Ирт: Желание сильнее нас, и именно по этой причине мы никак не можем с ним поладить. Оно таинственно, случайно, непредсказуемо. Единственное, что мы знаем, это желаем мы сейчас или нет. Не так уж много, в сущности. Мы часто понятия не имеем, что заставляет нас желать вот именно этого партнера: конечно, мы можем приводить какие-то доводы, но причины желания для нас недосягаемы. Как у Свана, героя романа Марселя Пруста «В поисках утраченного времени», который в конце долгой любовной связи понял: эта женщина, на самом-то деле, не в его вкусе.

Есть ли разница между сексом ради секса и сексом в любви?

Е. Ж.: Безусловно. Зигмунд Фрейд описал в свое время Эрос как влечение к жизни и любви. Это влечение появляется с рождения. Ребенок берет грудь матери, потому что хочет есть, но постепенно начинает получать удовольствие от общения не с ее частью (грудью), а с ней самой.

Секс ради секса — секс ради вещи, частичного объекта. Следуя за желанием, я не вижу другого, считаю его таким же, как я сам. Такого рода желание быстро иссякает, поскольку «тело тешит до известного предела». В любви желание становится гораздо глубже: мы хотим не только тела, но и отношений именно с этим, единственным и неповторимым партнером. То, что мы сначала переживали сексуально, открывает нам иные двери.

Почему в некоторых парах сексуальное желание и любовь расходятся, хотя вначале было ощущение полноты единения?

Ж.-М. И.: Чаще всего речь идет о регрессии, возвращении к детской эдиповой ситуации. Мы все носим в себе детское желание, которое испытывали по отношению к родителю. В свое время мы осознали, что эти желания запретны. Отсюда искушение уладить внутренний конфликт, разделив любовь и сексуальность, любя того или ту, кого мы запрещаем себе желать, и желая ту или того, кого мы не позволяем себе любить. Иногда запрет преодолевается в отношениях в паре, но, как и все психические завоевания, это — не навсегда. И любовники могут столкнуться с тем, что возвращаются назад.

Правда ли, что в парах, где больше нет желания, нет и любви?

Е. Ж.: Печально, но это так. Если между партнерами нет сексуального взаимодействия, которое их удовлетворяет, их вряд ли можно назвать парой. Но при этом любовные отношения могут быть самыми разными. Например, пожилые люди счастливы вместе, потому что сексуальны их поцелуи, объятия, даже походы в театр. Когда секса нет у 40-летних, скорее всего, их не удержат и другие формы общения.

Ж.-М. И.: Тут есть существенная поправка. Желание всегда рождает иллюзию. Но со временем мы замечаем, что другой не таков, как мы воображали и хотели. Часто мы нарциссически желаем другого, исходя из того, чем являемся сами. Устремляемся к тому, что воспринимаем как дополнение к себе самим. Вот мы решаем: я нашел родственную душу. А потом, понемногу, другой начинает видеться со всеми своими отличиями. И однажды мы просыпаемся рядом буквально с чужим человеком — до такой степени за словами «я люблю его» могло скрываться «я люблю себя через него».

Конец этой иллюзии означает конец любви?

Е. Ж.: Часто «прозрение» действительно приводит к тому, что партнеры решают расстаться. Но если развод происходит лишь под влиянием этого разочарования, необдуманно, он полностью деструктивен — здесь нет влечения к жизни.

Ж.-М. И.: На самом деле в этот момент нам открывается новая фаза любви, и нам бы этому радоваться! Ведь этот «новый» человек — не тот, кого мы уже имели возможность изучить вдоль и поперек. И может оказаться, что мы любим его бесконечно больше, чем того, кого желали вначале. Тогда это счастье: Эрос сделал нам самый изысканный подарок — встретить наконец по-настоящему другого человека.

Можно ли вдруг, в одночасье перестать желать того, кто рядом?

Е. Ж.: Конечно. Когда желание вспыхивает или угасает, это всегда с чем-то связано, но мы не всегда можем понять, с чем именно.

Ж.-М. И.: Обстановка портится. Единственный выход — вместе попытаться разобраться в себе. С другой стороны, частота занятий сексом в паре — не показатель ее прочности. Никакая статистика здесь невозможна. Некоторые занимаются сексом каждый день и при этом не так уж счастливы вместе.

Но что же тут можно сделать?

Е. Ж.: Ничего прямо сексуального. Желание питается нашими эротическими фантазиями, его усиливают совместные проекты, творчество, разговоры, интересные обоим… Это тоже сексуальность — сублимированная. Наверное, кому-то проще идти по пути чистого соблазнения: эротическое белье, яркая помада… Но это будет лишь фетиш, отношения с вещью.

Ж.-М. И.: Важно помнить, что любовь развивается как живой организм — иначе желание уходит. Здесь многое надо изобретать. Путь двоих не усыпан розами, можно сказать, он состоит лишь из кризисов и поисков выхода. Дорога любви — не маршрут на седьмое небо! К тому же наше желание никогда не совпадает целиком с желанием партнера. Но что действительно важно в этой важнейшей для жизни игре — способность играть дуэтом. И получать от нее удовольствие.