«Нулевой пациент»: как на самом деле расследовали первую вспышку ВИЧ в СССР

В «Нулевом пациенте» главные герои испытывают бессилие от того, что им приходится скрывать эпидемию. Что чувствовали вы, когда столкнулись с ВИЧ?

Ничего, кроме энтузиазма. Моя задача в первую очередь заключалась в том, чтобы доказать правительству: наша страна тоже подвергается риску, но к 1988 году мне уже удалось это сделать. Мы нашли больного СПИДом, эпизод об этом встречается в первой серии сериала, а затем мне удалось выявить всех его половых партнеров и отправить их на обследование.

Мы обнаружили пять человек, один из которых был донором, от него инфицировались несколько людей: сначала половые партнеры, а затем и их дети. Кроме того, мы зафиксировали случай внутрибольничной передачи — от одного больного другому.

В середине 1988 года началось массовое обследование населения на ВИЧ-инфекцию, до этого анализы брали только у доноров крови, а здесь стали проверять категории населения, которые находились в группе риска: наркопотребители, мужчины, имевшие секс с мужчинами, люди, с симптомами, похожими на ВИЧ-инфекцию, беременные женщины — практически те же, что и сейчас. Единственное отличие — сейчас кровь на ВИЧ берут добровольно, а тогда людей обследовали в обязательном порядке.

А как люди относились к просьбе сдать анализы?

Да нормально. В тот период не было никакой паники, в сериале немного преувеличен ажиотаж вокруг событий. Понимаете, мы ведь уже проводили расследование к тому моменту, сети, можно сказать, были расставлены, именно благодаря этому мы смогли обнаружить вспышку заболевания в Калмыкии и оперативно отреагировать.

Мне необходимо было установить связь между всеми случаями ВИЧ-инфицирования, и я сумел доказать: причина в том, что все люди лежали в одной больнице. Поскольку большая часть была детьми, половой путь передачи оказался исключен, и это сильно облегчило задачу.

Как тогда поступали с ВИЧ-инфицированными? Как мне известно, лечения на тот момент не существовало.

Это неправда. Терапия уже была, причем существовал даже отечественный препарат — «Азидотимидин». Его состав не отличался от импортного «Зидовудина», но наше лекарство изготавливалось другим методом и было даже чище, чем зарубежный аналог. Первого больного, так же, как и инфицированных детей, лечили «Азидотимидином».

Терапия действовала лишь определенный период времени, и только когда появился большой выбор лекарств, ученые смогли разработать схему, которая включала комбинированное лечение тремя разными действующими веществами, и это оказалось эффективно.

Трехкомпонентная терапия появилась в нашей стране где-то в 1997 году, поэтому первые несколько лет дети получали монотерапию, а затем те, кто дожили, а их было большинство, перешли на комбинированные схемы. Многие из них благодаря препаратам родили здоровых детей, поэтому генофонд частично удалось сохранить. Погибли, в основном, те, кто был чем-то болен, и это был не просто перелом ноги, а более серьезное заболевание.

Особенность вируса заключается в том, что если инфицироваться им в юном возрасте, вплоть до 25 лет, то можно даже без терапии жить 20–30 лет. А у людей, которые заражаются вирусом в 45 лет и позже, ВИЧ-инфекция быстро переходит в стадию СПИДа.

Чем это обусловлено?

В юном возрасте наша иммунная система работает эффективнее, и она находит способы борьбы с вирусом, а в 45 лет наш организм справляется хуже из-за падения защитных свойств иммунитета.

Пожалуйста, объясните еще раз: вирус иммунодефицита атакует нашу иммунную систему, и на этом фоне обычные заболевания тяжелее протекают? Или как это работает?

Когда вирус иммунодефицита попадает в организм человека, сначала он действует как обычный вирус, поэтому больной может ощутить недомогание, схожее с какой-то другой инфекцией, например, краснухой. У него может появиться сыпь или боль в горле, нарушение стула, потом симптоматика проходит, а вирус остается.

Он поражает клетки иммунной системы, так называемые СD-4, проникает внутрь и размножается. Организм сопротивляется, вырабатывает новые клетки CD-4, но вирус поглощает и их, качество постепенно снижается, и клеток становится меньше.

После того, как число защитных клеток падает до определенного уровня, начинает ослабевать иммунитет организма. И тогда прорываются некоторые инфекции, которые не способны поразить всерьез здоровых людей. Например, кандидоз, стоматит, герпес или другие заболевания, которые мы называем условно патогенными, могут поразить пищевод или даже легкие. Как только кандидоз распространяется на легкие и возникает угроза жизни, ставится диагноз СПИД.

У половины людей в России терминальная стадия ВИЧ-инфекции  развивается в течение 11 лет после заражения, в Африке этот срок короче, потому что там много дополнительных факторов, которые угнетают иммунную систему.

Остальные люди заболевают СПИДом в течение 20 лет — эти цифры актуальны для пациентов, которые не принимают антиретровирусную терапию.

Существует 5% долгожителей, которые могут жить без терапии более 20 лет, их называют нонпрогрессоры. Это тоже чаще всего люди, заразившиеся в юном или молодом возрасте.

Люди, которые принимают современную трехкомпонентную терапию, могут прожить до глубокой старости и умереть от инфаркта, инсульта или других заболеваний, не связанных с вирусом иммунодефицита. Если отменить прием лекарств, то вирус вновь начнет атаковать CD-4 клетки, поэтому основная проблема в том, что лечение должно быть пожизненным.

В России по-прежнему распространено ВИЧ-диссидентство, верно?

Причина этого явления имеет корни в начале эпидемии. Когда в СССР только появились больные СПИДом, врачи не понимали, что это одна из стадий ВИЧ-инфекции, потому что от инфицирования до терминальной стадии должен был пройти большой срок.

Потребовалось 20–30 лет наблюдений за пациентами, чтобы точно сказать, что ВИЧ вызывает СПИД. Поэтому в восьмидесятые годы было очень много людей, которые говорили, что СПИДа не существует, а смерти от инфекции объясняли пагубным воздействием окружающей среды или высказывали какие-то другие гипотезы.

Как раз в результате бездействия этого президента и негативного отношения к использованию презервативов, которые в те времена воспринимались как попытка европейцев контролировать население страны, Южная Африка считается сейчас наиболее пораженной ВИЧ страной — до 20% жителей, а то и более, инфицированы вирусом иммунодефицита.

В России ВИЧ-диссидентство чаще всего является формой психологической защиты. Когда человек узнает о положительном диагнозе, он обращается к интернету и читает, что никакого вируса нет, это все — происки фармацевтических компаний, срабатывает психологический защитный механизм, и человек отказывается от лечения.

На сегодняшний день многие люди, отрицавшие ВИЧ, уже умерли от СПИДа. С этим трудно бороться, поскольку пациентов очень много, и каждый нуждается в психологическом сопровождении, а это большая работа.

Впрочем, бывают ситуации, когда ВИЧ-диссиденты, изначально яростно отрицавшие инфекцию, меняют свое отношение. Я знал одного пациента, которого удалось убедить только после того, как у него развился СПИД. Он начал принимать антиретровирусную терапию и через несколько месяцев сказал, что ему еще и голову вылечили. И, представьте себе, он еще жив, хотя узнал о ВИЧ-инфекции в девяностых.

Получается, из стадии СПИДа можно добиться ремиссии и снова перейти в стадию ВИЧ?

СПИД — это условное обозначение. Как только ВИЧ-инфекция угрожает жизни в совокупности с тяжелыми присоединившимися заболеваниями, мы говорим о СПИДе, но болезнь можно перевести в стадию ремиссии. Это стало возможно только благодаря трехкомпонентной современной терапии. Иммунные клетки медленно восстанавливаются, но, конечно, наличие вируса в крови все равно можно заметить: хронический воспалительный процесс в организме, вызванный вирусом, никуда не денется.

Сейчас многие не отличают ВИЧ от СПИДа, не имеют представления, лечится болезнь или нет.

Да, к сожалению, это так. Плюс элистинской вспышки в больнице оказался в том, что все осознали, что вирус действительно есть и даже в Советском Союзе. Этому было посвящено много публикаций в средствах массовой информации, а затем даже появилась специальная газета, посвященная ВИЧ, где я работал научным редактором.

Как обстоят дела с информированностью людей о ВИЧ сейчас?

К сожалению, на сегодняшний день в России не существует программы, которая охватывала бы все слои населения, поэтому большинство наших граждан по-прежнему не могут отличить ВИЧ от СПИДа. Те, кто знали об этом раньше, забыли или запомнили по заголовкам из старых газет, что это смертельное заболевание, а более молодое поколение, появившееся на свет после 2000-х гг., почти не имеет информации о вирусе.

Парадокс, но даже в медицинских институтах не существует кафедры ВИЧ-инфекции, хотя кафедры туберкулеза, например, существуют, хотя больных туберкулезом у нас в три раза меньше. При этом до 60% ВИЧ-инфицированных заболевают и туберкулезом.

Некоторым подспорьем в борьбе с распространение ВИЧ могло бы стать создание объединенной кафедры социально значимых инфекций, к которым относятся гепатит, ВИЧ, туберкулез и лепра, но этим должно заниматься Министерство просвещения.