«Нам нужно учиться понимать свои порывы»

Яркое, всепоглощающее чувство многим девушкам кажется лучшим из того, что стоит испытать в жизни. Но в страсти мало общего с любовью к другому человеку – скорее в ней проявляется любовь к самому себе. О том, что приносит сексуальная одержимость в нашу жизнь, размышляют психоаналитики Андрей Россохин и Мишель Шнайдер.

Psychologies: Что такое страсть?

Андрей Россохин: Андрей Россохин: Страсть – это яркое проявление влечения к жизни. Мы связываем слово «страсть» исключительно с любовью. Но бывает и страстная ненависть, и страстная преданность – все чувства, окрашенные страстью, приобретают свое предельное выражение. Страсть может стать разрушительной.

Мишель Шнайдер: Мишель Шнайдер: Эта сильная привязанность к другому основана не на полноте, а на нехватке или отсутствии чего-то. Нам недостает того, чем мы обладаем (другого, самих себя). Однако не всякая любовь – это страсть, и, конечно, не всякая страсть является любовной. Любовь – это дар и самозабвение, тогда как влечение – это поглощение и поглощенность. Любовь всегда обоюдна: каждый, кто любит, хочет быть любимым. А страсть асимметрична: охваченному ею человеку в глубине души нравится не любить и особенно – не быть любимым.

Получается, что страстно любить не означает страстно любить другого?

А. Р.: А. Р.: Одержимый страстью человек не может глубоко понимать партнера: его интересуют только собственные ощущения и желания. Он сосредоточен не на реальном человеке, а на своей фантазии, придуманном образе, иногда – лишь на какой-то его части. Подобная страсть заставляет наделять возлюбленного свойствами идеала, и, когда он начинает вести себя иначе, чем предполагается (хочет, например, один встретиться с друзьями), это может вызвать агрессию: «Ты должен быть таким, каким я хочу тебя видеть». Страсть изолирует человека от жизни, от взаимодействия с другими людьми.

М. Ш.: М. Ш.: Страсть – та форма проявления любви, где дыхание смерти наиболее ощутимо: человек стремится поглотить другого и отказывается от самого себя. Как и безумие, страсть обезличивает того, кто ее испытывает. А раз партнер отнимает у меня мою индивидуальность, то и я низвожу его до уровня объекта, вещи. Пока отношения длятся, страстно влюбленный прибегает к шантажу, чтобы добиться присутствия другого и его внимания. «Ты меня любишь?» – это всегда вопрос-прикрытие. Вопросительная форма скрывает повелительное наклонение: «Люби меня!»

Страсть и любовь – как связаны эти понятия?

М. Ш.: М. Ш.: Страсть, в отличие от любви, неотделима от телесных ощущений. Сегодня очень редко бывает единение сердец без единения тел. В любви мы ощущаем присутствие другого, даже если он далеко от нас. В страсти другой всегда ускользает, даже если он рядом.

А. Р.: А. Р.: В самом начале отношений страсть присутствует почти всегда. Человек может говорить своему партнеру «я тебя люблю», но это скорее означает «я тебя хочу» – «хочу тебя не только сексуально, но и чтобы ты постоянно был около меня и разделял мою жизнь». Постепенно страсть может перерастать в более глубокие, любовные отношения, когда другой человек становится важен сам по себе. Образ любимого находит свое место во внутренней реальности, и, если близкого человека нет рядом, можно думать о нем, сохранять с ним внутреннее взаимодействие. В отличие от страсти любовь может ждать. Возникновение любовных отношений не означает исчезновения страстности: уже нет того пламени, которое бушевало во время первых встреч, но есть огонь, который согревает. Партнеры начинают думать о совместной жизни, о детях, о том, как они будут сохранять доверие и близость, какими станут их отношения в старости… Это и есть переработка страсти в любовь.

Но почему же большинство из нас в юности мечтает пережить страстную, безумную любовь?

А. Р.: А. Р.: Наше желание испытывать ее связано с потребностью ощутить полноту жизни. Для этого охваченному страстью человеку и нужен партнер – не для того, чтобы узнавать его, любить, а чтобы чувствовать, что его собственная жизнь не бессмысленна. И в этом случае мы очень тяжело воспринимаем отказ во взаимности: другой дал, а потом отнял – не любовь, а надежду на то, что в отношениях с ним можно обрести смысл существования. Страстные отношения часто переживаются как полное слияние, когда кажется, что мы составляем единое целое, – и в этом случае страсть паразитирует не на отношениях женщины и мужчины, а на более архаических отношениях младенца и матери, которые некогда были безраздельно слиты друг с другом. Одно из наших самых глубинных бессознательных желаний – вернуться в то состояние, и в этом смысле страсть дает возможность удовлетворить эту потребность. Но так же как и ребенок со временем начинает интересоваться другими людьми и предметами, постепенно отделяясь от матери, так и партнеры возвращаются из страстного слияния в реальность. Для кого-то такое отделение от возлюбленного может быть слишком болезненным, и он любой ценой будет стремиться удержать иллюзию слияния. Если партнер откажется от таких отношений и «вырвется на свободу», это может вызвать у страстно влюбленного такую же страстную злость и агрессию – вплоть до желания убить его или покончить с собой, ведь он искренне считает, что без объекта страсти ему остается только умереть.

М. Ш.: М. Ш.: Да, страсть вызывает разрыв с реальностью и даже с самим фактом реальности того, кого вы любите. Страсть – это зависимость, когда весь мир сводится к присутствию того, кто, в сущности, никогда не присутствует полностью. Нам не хватает одного человека, и весь мир оказывается пустым… Но тот, кого нам не хватает, на самом деле – мы сами. Само слово «страсть» родственно «страданию». Так, например, мы называем словом «страсти» крестные муки Иисуса Христа. Любовная страсть – это страсть к страданиям, любовь к страданиям, причиной которых постоянно является другой. Отсюда и возникает эта ловушка, в которой отсутствует логика: любимый становится единственным средством избавления от страданий, причиной которых он сам и является.

Зачем в нашей жизни нужна страсть? И каждый ли из нас способен ее испытать?

М. Ш.: М. Ш.: Тот, кто думает, что любовь-страсть его не коснется, гораздо безумнее того, кто познал ее бездны. Ради чего нужно любить до безумия? В том-то и дело, что это ни для чего не нужно. Но это позволяет нам выйти за пределы собственной личности, вызывает желание терять – разум, время, самих себя. Отношения, которые ни к чему не ведут и ни для чего не нужны, – это, может быть, единственные отношения, которые позволяют нам оставаться живыми.

А. Р.: А. Р.: Страсть важна как энергия жизни, которая может не только разрушать человека, но и созидать его – в том случае, если она не становится диким зверем, а остается некоей силой, с которой он способен жить в согласии. Страсть можно в себе задавить, но тогда мы потеряем энергию жизни. А если идти у нее на поводу, мы разрушаем себя и других. И только способность понимать свои порывы и управлять ими позволит нам гореть и любить, оставаясь при этом свободными и не лишая свободы других.