Когда сын был маленьким и мы гуляли на детских площадках, на глаза часто попадался пухлощекий мальчик лет семи, которого я про себя прозвала Коля Булочка. Почти каждый день его можно было увидеть на скамейке рядом с бабушкой. Обычно в руках у него была большая сахарная плюшка или пакет семечек. Манерой снисходительно взирать вокруг и позой он очень походил на свою бабушку.
Неулыбчивая старушка источала гордость за внука и презрение к «оторвам». Действительно, Коля не носился по площадке, вздымая тучи песка. Его совсем не интересовали палки — травмоопасный инструмент, вызывающий нечеловеческий ужас у родителей на всем постсоветском пространстве. Он не толкал других детей, не кричал, не рвал одежду в клочья в кустах кизила, послушно носил шапку в мае и наверняка был отличником. Ну или как минимум хорошистом.
Это был идеальный ребенок, который тихо сидел, аккуратно ел и слушал, что ему говорили. Он так хотел выделяться на фоне других «плохих» мальчиков, что полностью вжился в роль. По его круглому лицу не пробегала даже рябь желания вскочить и побежать за мячом. Впрочем, бабушка обычно держала его за руку и пресекла бы эти поползновения.
Ошибки в воспитании мальчиков растут из противоречивых представлений о мужественности
Такое «кастрирующее» воспитание — распространенная крайность. Там, где многих мальчиков воспитывают «однополые пары» — мама и бабушка, — оно становится вынужденной мерой, способом сберечь свои нервы, создать иллюзию безопасности. Не так важно, что потом этот «удобный» мальчик вырастет в вялого увальня с отменным аппетитом, который будет коротать жизнь на диване перед телевизором или за планшетом. Зато он никуда не уйдет, не свяжется с плохой компанией и не отправится в «горячую точку»…
Удивительно, но эти же мамы и бабушки в душе лелеют совсем другой образ… Сильного, дерзкого, властного патриархального самца, способного взять на себя ответственность и вмиг решить чужие проблемы. Но такие почему-то у них не «вылепливаются». А то еще достанется такой приз гипотетической невестке!
Другая воспитательная крайность — это вера в то, что мальчику непременно необходимы жесткая мужская рука и ранняя самостоятельность («Мужик растет!»). В запущенных случаях в ход идут срочные инъекции этой самой мужественности — как эхо первобытных ритуалов инициации. Как и когда включать режим «жесткой руки», родители трактуют по-своему. К примеру, отчим друга отвел его к психиатру на том основании, что пасынок не любил играть во дворе с мальчишками и ненавидел уроки физкультуры, но при этом проводил много времени дома за рисованием комиксов.
Другого знакомого в наказание за мелкое воровство одинокая мама отвела к милиционеру, чтобы тот запер первоклассника минут на десять в пустующей камере. Третьего, нежного и мечтательного юношу, отдали в Суворовское училище для профилактики подростковых бунтов. Его травили другие курсанты, впоследствии он так и не смог простить родителям этот опыт взросления и разорвал с ними отношения…
Четвертого, когда-то болезненного ребенка, папа-военный поднимал в пять утра на пробежки и заставлял обливаться холодной водой, пока тот не слег в больницу с двусторонним воспалением легких и мама не встала перед мужем на колени, моля оставить беднягу в покое.
Ошибки в воспитании мальчиков растут из противоречивых представлений о мужественности, которая становится прокрустовым ложем для несформировавшегося характера. Брутальных мальчиков боятся и в школе, и дома: их несгибаемый, непростой нрав в сочетании с физической силой якобы «пророчит» криминальное будущее, движение по наклонной.
Непоседливые, гиперактивные, легкомысленные становятся козлами отпущения и «позором семьи». Их поучают, прорабатывают и отвергают, ведь настоящий мужчина должен быть рациональным и серьезным. Робких, ранимых и застенчивых пытаются насильно накачать тестостероном через бесконечные секции и походы… Золотая середина? Только как ее найти?
В ежовых рукавицах растут либо бездушные тираны, либо послушные исполнители
В Финляндии во многих общинах маленьких мальчиков и девочек одевают одинаково, не разделяя по половому признаку. Дети в детских садах играют в одни и те же абстрактные, «бесполые» игрушки. Современные финны считают, что мужественность, как и женственность, проявится сама по мере взросления ребенка и в нужной ему форме.
Но в нашем обществе такая практика будит глубинный страх перед перспективой неопределенности половых ролей — перед самим полом, который представляет собой не только биологическую данность, но и не слишком устойчивую социальную конструкцию.
В своих исследованиях психоаналитик Алис Миллер доказала, что слишком жесткое воспитание немецких мальчиков привело к появлению фашизма и мировой войне, повлекшей за собой миллионы жертв. В ежовых рукавицах растут либо бездушные тираны, либо послушные исполнители, способные бездумно следовать за фюрером.
Моя подруга, мать четверых детей, двое из которых — мальчики, на вопрос о том, как их воспитывать, сказала: «Все, что мы, женщины, можем, — это постараться не навредить». Я бы добавила, что не навредить можно только в том случае, если мы воспринимаем ребенка противоположного пола как человека с индивидуальными особенностями и склонностями, сильными и слабыми сторонами, а не как загадочную и враждебную тебе реальность. Это очень сложно, но я надеюсь, возможно.
