Почему Обломов не женился на Ольге, которую любил?
Отвалим тяжелый камень слова «обломовщина». Примем Илью Ильича таким, какой он есть, и согласимся с тем, что этот не приспособленный к практической жизни мечтатель хочет и имеет право быть, любить и быть любимым. Работа жизни Илью Ильича пугает, и он прячется от нее в раковине грез, чтобы не оказаться беззащитной улиткой на дороге. Иногда, правда, он мучается этим и винит себя. В такие моменты он и хотел бы стать другим — энергичным, уверенным в себе, успешным. Но стать другим — перестать быть собой, в каком-то смысле убить себя.
Штольц знакомит его с Ольгой в надежде, что молодая красивая женщина сумеет не мытьем, так катаньем вытащить Обломова из раковины. Хотя чувствительный и сомневающийся Илья Ильич и улавливает признаки этого заговора против себя, вспыхивает роман, с самого начала звучащий как надтреснутая чашка. Они открыты и искренни — трещинка возникает там, где сталкиваются их взаимные ожидания.
Если перед Ольгой широкое поле новых возможностей, то у Обломова один выбор — сохранить себя, вернувшись в свою раковину
Он хочет увезти ее в грезящийся ему мир, где не бушуют страсти и до гробовой доски, просыпаясь, он будет встречать ее кротко мерцающий взгляд. Она мечтает, что спасет его, станет его путеводной звездой, сделает его своим секретарем, библиотекарем, и наслаждается этой своей ролью.
Оба они оказываются в ролях одновременно мучителя и жертвы. Оба чувствуют это, страдают, но не слышат друг друга и не могут отказаться от себя, сдавшись другому. Если перед Ольгой широкое поле новых возможностей, то у Обломова один выбор — сохранить себя, вернувшись в свою раковину, что он в конце концов и делает. Слабость? Но каких сил эта слабость ему стоила, если целый год потом он пробыл в апатии и депрессии, из которых начал постепенно выбираться только после тяжелой горячки!
Мог ли роман с Ольгой закончиться иначе?
Нет, не мог. Но могла случиться — и случилась — другая любовь. Отношения с Агафьей Матвеевной возникают как бы сами собой, из ничего и вопреки всему. Ни ему, ни ей еще и в голову не приходят мысли о любви, но он уже думает о ней: «Какая еще свежая, здоровая женщина и какая хозяйка!»
Они не пара — она из «других», из «всех», сравнение с которыми для Обломова оскорбительно. Но с ней как в доме Тарантьева: «Сидишь, не заботясь, не думая ни о чем, знаешь, что около тебя есть человек... конечно, немудрый, поменяться с ним идеей нечего и думать, зато не хитрый, добрый, радушный, без претензий и не уязвит тебя за глаза!» Две любви Ильи Ильича и есть ответ на поставленные вопросы. «Все будет так, как должно быть, даже если будет иначе», — говорили древние китайцы.
