Где начинается инцест?

«Иногда отец заходил в ванную, когда я была под душем… И мне, конечно, было неприятно, что он на меня смотрел… Но не надо преувеличивать — он же меня не насиловал!» Свидетельства такого рода нередко приходится слышать психоаналитикам и психотерапевтам. И им известно, насколько важно отнестись к этим словам с максимальным вниманием — ведь промолчать в ответ означало бы невольно согласиться, что инцест возникает лишь там, где происходит физический акт насилия. И тем самым поддержать отчаянное, но неисполнимое желание их пациента отогнать, отмести от себя мучительное чувство: «Нет, в моей семье не было инцеста!» Но тогда откуда такое страдание?

Разобраться в его истинных причинах тем более необходимо, что сегодня инцестом принято считать лишь сексуальные отношения между отцом и дочерью или ситуацию, когда родители в буквальном смысле сексуально стимулируют ребенка. На самом деле все намного сложнее: инцест не начинается с генитального контакта, точно так же как и не ограничивается отношениями между дочерью и отцом. И происходит намного чаще, чем мы предполагаем.

Участники событий

О чем же говорят специалисты? Во-первых, виновными в создании инцестных отношений становятся не только отцы, но также и матери, дяди, дедушки, отчимы, няни или друзья семьи.

Во-вторых, подобные отношения между братом и сестрой наносят обоим такой вред, размеры которого посторонним даже трудно предположить.

В-третьих, инцест не обязательно гетеросексуален, он также может носить гомосексуальный характер (мать–дочь, отец–сын). И наконец, он может касаться не только больших, но и совсем маленьких детей — младше пяти лет, а иногда и младенцев.

Сами инцестные действия также бывают очень разными. Так, если самые откровенные из них направлены непосредственно на половые органы или анус ребенка, то в других могут быть использованы и иные части его тела, его кожа или даже зрение и слух. Когда ребенок становится свидетелем того, что происходит в родительской спальне, его переживания и эмоции превращают его в невольного «партнера» взрослых сексуальных игр.

Психотерапевты подчеркивают: родственники, виновные в инцесте, чаще всего совершают действия, не связанные с прямым генитальным насилием, поскольку при этом тело ребенка внешне остается невредимым, без тех «отметин», которые могут стать уликами. Хотя и на психике ребенка, и на его физическом самоощущении такие эпизоды всегда оставляют неизгладимые следы.

Атмосфера табу

Но дело не ограничивается и этим длинным перечнем губительных для ребенка поступков взрослых, так как наряду с инцестом, запрет на который должен быть безусловным, существует и то, что психоаналитики называют «атмосферой инцеста». То есть все те особенности поведения взрослых — жесты, позы, взгляды, — которые вызывают у ребенка или подростка чувства мучительной неловкости и тревоги, причину которых он не может по-настоящему определить.

Эксперты настаивают: не придавать такой ситуации значения было бы серьезной ошибкой — для ребенка она в высшей степени разрушительна. Ведь неопределенность положения лишает его четких ориентиров, тем самым делая его страдание всепроникающим, «безграничным».

Ребенок, а позднее подросток не сможет четко сказать: «Мне сделали это» — и тем самым справедливо признать, что он оказался жертвой. Более того: если он решится протестовать, взрослый всегда сможет возмутиться: «Да что ты выдумываешь!» Или даже обвинить свою жертву: «У тебя самого с головой не все в порядке!»

Так атмосфера инцеста всегда оказывается тайной, накрепко запертой «ловушкой», раскрыть которую непросто даже в процессе психотерапии. Но все-таки это возможно, говорят эксперты. И перечисляют ряд характерных признаков, которые позволяют определить такие опасные ситуации.

Признаки инцеста

1. Эротизация отношений

Первый из них — это эротическая окраска отношений между родителями и детьми, отсутствие в них целомудрия. Такие отношения несут в себе немалую долю сексуальности — при том, что ни взрослые, ни дети этого могут и не осознавать.

Подобная ситуация может возникнуть из-за того, что в семье, где рос один из родителей, также не был установлен ясный запрет на инцест. Такой взрослый знает, что ребенок не может быть для него сексуальным объектом, но бессознательно этого не принимает.

Например, отец, чье отношение к дочери носит вполне двусмысленный характер: взгляды, в которых сквозит желание, поцелуи, которые «невзначай» могут соскользнуть со щеки к губам, руки, которые медлят в отеческой ласке.

Или же мать, которая кокетничает перед своим сыном-подростком, примеряя в его присутствии платья и явно стараясь вызвать его восхищение, которого ей не хватает во взглядах других.

Другой пример: опытных психотерапевтов порой посещает сомнение, когда на приеме они выслушивают рассказ о частых «дружеских потасовках» между отцом и сыном. «Они чуть ли не каждый день катаются в обнимку по ковру — для них это любимое развлечение!» Такие бессловесные схватки, бесспорно, не случайная игра, но единственная форма отношений, которые поддерживают оба их участника. И здесь у специалиста возникает вопрос: каких эмоций — возможно, испытанных когда-то в юности — неосознанно ищет отец в этих состязаниях, которые для ребенка по-своему всегда эротичны?

Инцестная атмосфера возникает и в тех семьях, где родители не умеют и (порой бессознательно) не хотят отпускать от себя детей — во взрослую, самостоятельную жизнь. Ведь важнейшая цель воспитания ребенка состоит в том, чтобы помочь ему подготовиться к расставанию с родительской семьей и создать собственную: «Когда ты вырастешь, ты больше не будешь жить с нами. У тебя будет любимый человек, свой дом, работа…»

Осуществить этот план не всегда бывает просто: чтобы покинуть свою семью — то есть выйти из нее «вовне», в окружающий мир, — необходимо, чтобы ребенку этот мир не представлялся чем-то пугающим и для него опасным. И чтобы у него не было ощущения, что он, выходя «вовне», тем самым разрушает то, что осталось «внутри», — своих родителей. В этом смысле отцы и матери, для которых дети служат своего рода «компенсацией», восполнением того, чего недостает в их жизни, делают процесс расставания особенно трудным.

2. Отсутствие границ

Чтобы повзрослеть и благополучно отделиться от семьи, ребенку также необходима возможность распоряжаться самим собой. То есть ощущать себя «отдельным», отделенным от других человеком, который ясно чувствует границы своего — как физического, так и психического — пространства, имеет свои мысли и желания («Я так думаю, я так хочу») и уверен, что близкие признают и уважают его как личность.

Хотя психотерапевты с сожалением подтверждают: такая возможность есть не у всех детей. Действительно, некоторые семьи существуют не как союз самостоятельных личностей, которые живут вместе и получают от этого удовольствие, но как некая бесформенная масса, в которой все слиты со всеми, где каждый не отдельная личность, а неопределенная часть общего пространства.

Такую «неотделенность», объясняют специалисты, можно заметить на нескольких уровнях. Например, на уровне тела — как в той семье из четырех человек, где в ванной всегда висело лишь два полотенца: одно «для верха» (верхней части тела всех членов семьи — и родителей, и детей), другое «для низа» — тоже для всего семейства. Причем надо подчеркнуть, что недостатка в финансах или предметах гигиены в той семье не было.

Другой пример — уровень интимности: это те семьи, где не принято закрывать двери туалета или ванной комнаты, где каждый всегда и у всех на виду. Такое постоянное вторжение чужого взгляда нарушает физическое пространство взрослеющего ребенка и мешает ему выстраивать собственное «Я».

Особо опасно то, что ребенок всегда воспринимает такую ситуацию как соответствующую желанию его родителей: «Если они не закрывают дверей, значит, испытывают удовольствие от того, что глядят на меня. И от того, что я гляжу на них».

Еще один уровень — контроля: когда родители настойчиво желают знать о своем ребенке буквально все. Они не позволяют ему никакой «своей» жизни, подслушивают его разговоры, читают личные переписки... Они стремятся «овладеть» ребенком — во всех смыслах этого слова — настолько, что, если тот им не «говорит все», это приравнивается ко лжи.

Наконец, «неотделенность» детской и взрослой сексуальности может проявляться и в словах, например, если взрослый посвящает ребенка в подробности своей интимной жизни. А также в уже упомянутых действиях — когда ребенок может слышать или наблюдать сексуальные отношения родителей.

Такая ситуация для него безусловно губительна: интерес заставляет подсматривать за тем, что происходит, — и в нем поселяется мучительное чувство вины. И главное, увиденное нередко становится для него источником возбуждения, он мастурбирует — и становится, пусть на расстоянии, сексуальным «партнером» родителей.

3. «Неотделенность» полов

Возникновению в семье инцестной атмосферы может способствовать отсутствие и других — символических — границ. Например, между разными поколениями: когда ребенок видит, что бабушка соперничает и бесконечно спорит с матерью из-за его воспитания; что отец заигрывает с подружками сына-подростка и т. п.

Другой пример: место каждого в семье ясно не определено — ребенок спит вместе с одним из родителей, в то время как другой отправлен спать на диван. Он принимает участие во всех разговорах взрослых, а иногда и командует ими.

Наконец, может возникнуть путаница в ролях членов семьи разного пола: подросток делает свою мать (при полном ее одобрении) наперсницей, «советчицей», то есть соучастницей его любовных приключений. Дочь отправляется покупать нижнее белье вместе с отцом, потому что так распорядилась мать, слишком занятая своими делами.

Психотерапевты настаивают: такое явление, как инцест, существует среди нас не только в виде громких преступлений, о которых говорят в криминальной хронике. Каждый день в кабинетах психотерапевтов сотни мужчин и женщин рассказывают о том, как инцест однажды прервал естественный ход их жизни. Потому что он действует на жизнь человека так же, как лютый мороз на нашу кровь: он ее леденит, он ее останавливает. На психическом и физическом самоощущении ребенка инцест всегда оставляет глубокие раны.