Анита Цой: «Я балансирую на одном колесе, пытаясь не упасть»

Это была наша голубая мечта — психотерапевтический сеанс со знаменитостью в качестве клиента. За 15 лет существования проекта PSYCHOLOGIES мы почти отчаялись найти героя — звезды не решались попробовать даже в тестовом режиме. Анита же взяла сутки на раздумье, и вот она сидит в кабинете психотерапевта Марии Эриль с запросом наготове. Это ее первый сеанс.

Анита Цой: Грядет мой юбилей. И, как, наверное, у любого предпятидесятилетнего человека, у меня происходят изменения. Часть меня хочет домашнего комфорта, какой-то более семейной ситуации. Внуки откуда-то появились в моей голове, хотя их нет и в помине, даже невестки еще нет. А другая часть говорит: «Не оставляй работу, сцену, надо идти дальше». И начинается дисгармония.

Мария Эриль:Этот рубеж, 50 лет, что он для вас значит? С этой цифрой что-то связано? Может быть, у ближайших родственников в 50-летнем возрасте происходили изменения?

Я хорошо помню 50-летие супруга, он меня старше на 13 лет. Так вот Петрович (Сергей Цой, госслужащий, муж певицы. — Прим. ред.) встал и сказал: «У меня все только начинается, потому что у настоящих мужчин в 50 лет наступает истинный расцвет». Поэтому у меня в голове осталось, что 50 лет — это прекрасно. Но сейчас мне кажется, у женщины все по-другому происходит, мы начинаем замечать, как превращаемся в другую субстанцию, мысли однозначно иные.

Раньше я была заточена на работу, на доказывание самой себе, всем вокруг и мужу, что могу зарабатывать деньги, добиваться успехов, больших побед. Я всю жизнь жила как спортсмен, в вечной гонке: постоянно худела, стремилась к карьерному росту… А сейчас стала замечать совсем другие вещи.

Что изменило ваш угол зрения?

Многое перевернула самоизоляция. До нее мы большую часть времени проводили на работе. Зарабатывали на загородный дом, строили и улучшали его. Но никогда из-за занятости не были в нем столько времени вместе. А на карантине мы находились вместе круглосуточно. И тут обнаружили, что мы, оказывается, разные люди! И первое время, как молодожены, старались наладить баланс, не конфликтовать друг с другом, потому что кто-то хочет кофе, а кто-то чай, кто-то кино смотреть, а кто-то на фортепиано поиграть — такие вот у нас были разногласия.

В течение дня хотелось проводить время по-разному, а вечером мы брались за две гитары (такое раньше было только по большим праздникам) и два месяца, пока оба не подхватили коронавирус, играли и пели. Я поняла, что дома здорово, а еще, оказывается, у нас так красиво! Муж занялся садовым участком, такого никогда не было. Он все привел в порядок, посадил деревья… И возникло ощущение, будто мы оба вышли на пенсию. (Смеется.)

Это вас испугало?

Нет, а мужа так и вовсе обрадовало, потому что он уже, видимо, устал всю жизнь работать. Но ощущение, когда прохаживаешься по дорожкам своего участка, держась за руки, нас просто повергло в шок. У нас вспыхнули новые отношения, более глубокие, теплые, я за собой раньше такого не замечала. Муж заменял мне папу, которого рядом не было. Он меня воспитывал, наставлял, ругал, даже иногда «в угол ставил» по молодости. А тут я почувствовала в себе совершенно новую историю. Начала еще больше заботиться о супруге, как будто мы поменялись ролями и я стала старшей.

Благодаря этой новой ситуации я почувствовала, что начинаю раздваиваться. До коронавируса я была уверена, что двигаюсь семимильными шагами куда надо. А сейчас поняла, что мне хочется, чтобы сын женился. Сердцем это прочувствовала, я на него стала смотреть по-другому. Не просто как мама, которая растит ребенка. А именно как мама, которая хочет продолжения его рода, мечтает погрузиться во внуков, услышать детский смех. Пришло понимание, что в конце пути с нами остаются только самые близкие. У меня сейчас наступает новая эпоха, новый виток в жизни.

Как вы к этой эпохе относитесь? Она вам нравится, пугает, засасывает?.. Какая она?

Я бы сказала, засасывает. Наконец-то комфорт, который мы создали, приносит мне удовлетворение, от этого становится хорошо. Но и пугает все-таки. Думаю, неужели это правда: пенсия подкралась незаметно? Смотрю в зеркало, нахожу две лишние морщинки, начинаю их скрупулезно разглядывать. Думаю: «Господи, я раньше работала, чтобы обеспечить семью, вложить деньги в творчество. А теперь еще и на уколы ботокса работать?» (Смеется.) Я их пока не делала, но, видимо, уже надо копить.

Если говорить о женском возрасте, то как вы себя ощущаете в своем теле? Что меняется?

Первый раз возраст напомнил о себе года три назад. Он настиг меня на гастролях, я начала понимать, что с организмом что-то происходит, он не справляется с нагрузками, которые я на него возложила. То есть раньше «турить» по двум сотням городов России — это было нормально. А тут вдруг я упала на сцене в обморок. С этого все началось. Я решила себя поберечь и пошла по врачам. Они сказали: «Вы немножко запустили себя, надо было раньше приходить». Прописали лекарства, контролирующие баланс гормонов, я начала поправляться.

Как раз тогда я вела передачу «Свадебный размер» — телешоу про похудение. И на глазах у всех худеющих я начала пухнуть. К концу съемочного периода получилось так, что участники похудели, а я почти достигла их первоначальных размеров. Через какое-то время программу закрыли. Не думаю, что из-за меня, но я себя чувствовала виноватой. Что бы я тогда ни делала, ничего не менялось.

Сейчас наконец-то я снова могу приступить к похудению. Я генетический пухлик по жизни, постоянно мучила себя диетами, занималась спортом 24/7, прикладывала неимоверные усилия для того, чтобы сбросить лишнее. Недавно поняла, что хочу худеть менее болезненно. Устала. Надоело во всем себе отказывать. Например, захотелось вернуться к рациону питания, к которому привыкла с детства: к корейской еде, к сладостям... И я нашла выход — корейскую диету на травах, выпиваю перед едой настой и потихонечку сбрасываю вес. Пять килограммов за три недели — и живу в свое удовольствие.

А для чего или для кого вы хотите похудеть?

Ну как для кого? Для мужа, своих поклонников, чтобы увидеть восторженные взгляды зрителей, чтобы они снова сказали: «Наша Цойка — молодец!» Впереди юбилейные концерты, хочется уж выйти так выйти и почувствовать еще большую уверенность в своих силах.

Женщины часто говорят, что менопауза меняет восприятие себя. Многие считают себя сексуальными, пока у них есть репродуктивная функция. А когда они ее лишаются, это становится настоящей драмой.

Ну, честно-то могу сказать, что секса-то не поубавилось! Наоборот — круто, нет страха забеременеть. (Смеется.) Хотя… я бы сейчас еще раз забеременела. Совсем другие, чем раньше, мысли приходят: зря мы не родили еще ребеночка, а может, даже и двух. Надо было все делать в то время, оно было правильным для этого.

Если сейчас у вас приоритеты смещаются в сторону дома, тогда что происходит с творчеством?

Не буду обманывать, мне хочется просто пожить для себя и семьи. Поэтому, конечно, творческая история начала уходить на второй план. Приходится задумываться, о чем писать. Если у тебя есть мечты, ты о них пишешь в своем маленьком произведении, песне. Разговариваешь либо с тем человеком, к которому эти мечты имеют отношение, либо с собой, либо обращаешься к небесам. Но сейчас в жизни все стабильно, любимый рядом, я прихожу домой и понимаю: вот оно, счастье. А так как в своих песнях всегда пою о честном, выдумывать сюжеты не хочется.

К кому же вы сейчас обращаетесь?

Это очень сложный вопрос. В мае я выпустила альбом к 75-летию Победы, и вот тогда я точно знала, к кому обращаюсь. К ветеранам, которых немного, но они, слава богу, еще остались. И к молодому поколению — они харизматичны, сильны, готовы к новым победам, а стало быть, могут завоевать мир, но и нарушить этот хрупкий мир тоже могут, потому что не знают последствий войны.

Но вот пришло время выпускать следующую песню, сингл или альбом, впереди большое шоу, концерты… И я зависла, потому что не понимаю, к кому хочу обратиться. То ли к своему сыну и семье, то ли к своим поклонникам, но с чем? Особенно во время коронавируса… «Сидите все дома, там так здорово»!? Не понимаю, честное слово…

Получается, вы и ваша аудитория существуете как будто отдельно?

Выходит, что так. Моя основная активная аудитория — люди 25–45 лет. Они намного моложе. Наши мечты, желания и задачи в настоящий момент оказались разными. Хотят они или не хотят, но они вынуждены выходить на работу, чтобы кормить семьи. А я имею возможности и желание остаться в родных стенах и пожить для себя.

Почему ваша аудитория оказалась моложе вас? Это был ваш выбор? Или все произошло как бы само собой?

Сначала мой выбор был омолодить аудиторию, в силу моего подвижного характера, энергии, любви к приключениям. А еще я давно в шоу-бизнесе и понимаю, что омолаживание аудитории продлевает жизнь артиста на сцене, ведь после сорока у всех семьи, они живут своими проблемами и начинают меньше следить за своим артистом.

В итоге моя молодая аудитория — молодец, она готова прийти на концерт, устроить кипеж во время моего юбилея, зажечь под мою музыку. Но они ждут, что я вместе с ними пойду за новой мечтой, как это было в шоу «10|20», а я сижу и думаю: «Как классно, мои мечты уже почти все сбылись…» Выяснилось, мы вдруг заговорили на разных языках, и этот момент наступил так быстро, будто страничку в книге перевернули.

И что же вы собираетесь делать?

Я сейчас, как на арене в цирке, езжу на одном колесе — то ли туда мне, то ли сюда, балансирую и пытаюсь не упасть. И, честно, не представляю, куда меня выведет кривая. Поэтому опираюсь на свои ощущения, интуицию.

Но в одном уверена: я всегда буду женщиной жгучей — это факт. Я буду самой лучшей дочерью, женой, мамой, бабушкой. И конечно, буду петь! Знаю, что рано или поздно ко мне придет песня, которая станет открытием нового этапа в жизни. Надо о ней думать, всегда держать ее в голове. Это как счастье: иногда оно находится рядом с нами, мы смотрим и не видим. Очень много вокруг мишуры. Важно найти хвостик от главной ниточки, от этого счастья, и начать наматывать на катушечку быстрее.