Елена, 33 года, юрист
«Все — от серьезных вещей до мелочей — я делаю «как у других». Если мне нравится человек, я под него подстраиваюсь и начинаю копировать его поведение, желания, манеры. Я пошла учиться на юриста, потому что это было модно среди моих друзей. А когда поняла, что в профессии полностью себя реализовать не смогу, придумала себе хобби, точнее, скопировала его у своих подруг. Но, чем бы я ни занималась — танцами, рисованием, духовными практиками, — я все бросаю. И это происходит в тот момент, когда я начинаю испытывать удовольствие от своего занятия. Но одновременно мне кажется, что окружающие смеются надо мной или не одобряют того, чем я так увлечена. Мне хочется понять, что со мной не так».
Александр Бадхен: Получается, когда вы делаете то, что вам нравится, вы становитесь очень ранимой.
Елена: Да, причем так было и в детстве. Лишь в последние два очень сложных года я смогла многое переосмыслить. Это был очень тяжелый период. Сначала меня бросил любимый человек, с которым мы прожили вместе десять лет, потом я осталась без работы и без денег... Но сейчас у меня такое впечатление, что с кризисом я справилась.
Станьте участником «Первого сеанса»: вы можете отправить ваш рассказ и вопросы в редакцию по электронной почте info@psychologies.ru
А. Б.: Много изменений произошло.
Елена: Я сама очень изменилась: начала размышлять о себе, о своей жизни, стала более открытым человеком. Поскольку у меня появилось свободное время, я возобновила отношения с однокурсниками, со старыми друзьями, с которыми не общалась много лет. Они помогли мне найти хорошую работу...
А. Б.: Вы рассказываете о себе и улыбаетесь... У вас сейчас трудный период, но в нем как будто больше жизни, больше перемен и готовности к тому, чтобы меняться самой.
Елена: И именно сейчас, когда в моей жизни все меняется, мне хочется понять, чего же я хочу на самом деле, без оглядки на других людей.
А. Б.: Попробуете сейчас задать себе вопрос: в чем бы я хотела реализовать себя?
Елена: В том-то и дело, что я не нахожу на него ответа. Я мечусь из крайности в крайность. Для меня слишком важна материальная сторона жизни — работа, карьера, а во время кризиса, о котором я вам рассказывала, самым важным стало духовное развитие. Я много читала, общалась с людьми, которые разделяют мои взгляды, занималась духовными практиками. Теперь у меня вновь появилась работа, и я думаю о том, как успешно сделать карьеру. У меня не получается «сводить вместе» разные желания.
А. Б.: А что вам мешает их совместить?
Елена: Если я чем-то начинаю заниматься, то мне хочется отдавать этому всю себя. Но тогда у меня не остается времени ни на что другое. Я убеждена: либо надо уходить в любимое дело с головой, либо уж не заниматься им вовсе.
А. Б.: Бескомпромиссная позиция.
Елена: Да. Так я и мечусь. Начинаю, потом бросаю.
А. Б.: Вы говорите об этом с раздражением.
Елена: Да. Потому что результата никакого нет.
А. Б.: А каким должен быть результат?
Елена: Я хочу, чтобы у меня была любимая работа, где я смогу профессионально расти, и было хобби, в котором я смогу себя реализовать. И конечно, семья.
А. Б.: То есть вы хотите иметь все, а если это не получается, то тогда уж лучше не иметь ничего.
Елена (после паузы): Выходит, что так.
А. Б.: Но вместе с тем в трудный жизненный период с вами произошли изменения, которые вас удивляют и очень радуют. И мне кажется, что это противоречит правилу «все или ничего». Потому что как раз в тот момент, когда не осталось ничего, вы обрели что-то очень ценное для себя.
Елена: Но я по-прежнему очень нерешительный человек. Как мне стать увереннее в себе, чтобы свои начинания доводить до конца, не обращая внимания на мнения окружающих?
А. Б.: Может быть, можно задать этот вопрос немного иначе: почему я так болезненно реагирую на мнения других людей и не позволяю себе быть такой, какая я есть? Как мне научиться отстаивать свои ценности, не принимая чью-то точку зрения и не прячась за нее?
Елена: Наверное, вы правы. Когда я начинаю чем-то заниматься, у меня появляется сильный страх, будто все, что я сделаю, не понравится окружающим. А мне важно быть идеальной, правильной.
А. Б.: : Вы боитесь оказаться в глазах других людей неидеальной?
«ДОМА Я ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ СОВСЕМ БЕСПРАВНОЙ: РОДИТЕЛИ НЕ ОТПУСКАЛИ НИКУДА, ДАЖЕ В ГОСТИ К ДРУЗЬЯМ...»
Елена: Видимо, боюсь. (Долго думает.) Это похоже на ощущения ребенка, которые возникают в тот момент, когда родители ругают его за то, что он что-то неправильно сделал. Он чувствует: «Я плохой, я — неправильный».
А. Б.: Что сейчас с вами происходит?
Елена: Я себя представила неправильной. Это очень неприятное ощущение.
А. Б.: Расскажите о нем.
Елена: У меня напряжена спина, шея. Я сильно нервничаю — так сильно, что могу заплакать. В школе именно это чувство мешало мне на уроке вслух читать стихи. Я их читала учительнице наедине. Но опять же, не любой учительнице — мне надо было сначала к ней привыкнуть, ее узнать.
А. Б.: То есть для вас проявлять себя в присутствии других людей очень непросто. И если вы на это решаетесь — это знак огромного доверия с вашей стороны.
Елена: Да.
А. Б.: И это переживание знакомо вам с детства...
Елена: Мое детство проходило в подмосковном поселке. Там не было моих ровесников, у меня совсем не было друзей. Мама возила меня в Москву в школу и сразу после уроков забирала домой. Общалась я только с родителями и с сестрой (она младше меня на пять лет). Тон в семье задавал отец — он у нас очень властный: как скажет, так и будет. И я все время ощущала, что сестру он любит больше, чем меня: ей он все прощал и разрешал то, в чем мне отказывал. Например, она плохо училась, и маму часто вызывали в школу. Она возвращалась и начинала сестру ругать. Тогда папа брал мои тетради и мог из-за запятой меня просто распять. Я пыталась привлечь маму на свою сторону. Но ничего хорошего не выходило: родители ссорились, мама плакала и говорила, что из-за меня они разведутся.
А. Б.: То есть вы чувствовали себя ответственной не только за запятые, но и за благополучие семьи. И ощущали себя нелюбимой.
Елена: Я чувствовала себя каким-то бесправным изгоем. Меня никогда никуда не отпускали, ни в гости к одноклассникам, ни в школьные поездки. Правда, в 11 классе я наконец взбунтовалась: сбежала на ночную дискотеку и пришла домой под утро. Был скандал, но мне все-таки удалось объяснить родителям, что я всего лишь хотела доказать им — что если вечером пойду погулять и вернусь поздно, со мной ничего плохого не случится.
А. Б.: Получается, сложная атмосфера в семье и недостаток любви, который вы ощущали в детстве, критика самых близких людей, отсутствие их поддержки сформировали у вас опасение, что вас могут не принять и другие люди.
Елена: Да, это так.
А. Б.: Ваш уход на дискотеку был связан с потребностью показать родителям, что вы уже взрослая, хотя отец мог вас за это наказать.
Елена (долго молчит): Я сейчас подумала о том, что сделала это в критический момент. Я долго ждала, когда они сами осознают, что мне надо дать хоть немного свободы. Но однажды поняла, что ситуация критическая: если я сейчас этого не сделаю, не докажу им, то уже не сделаю никогда. И я позволила себе быть собой. Сейчас я опять проявила себя в критической ситуации. Что же получается — я становлюсь собой только во время кризиса?
А. Б.: С детства вы приучали себя сдерживаться — ведь в любой момент вас могли раскритиковать, обидеть. Копировать других безопаснее. И вы научились прятаться за окружающих.
Елена: Получается, что я так глубоко спряталсь, что почти потеряла себя?
А. Б.: Возможно. И вам может потребоваться помощь психолога, для того чтобы в безопасной обстановке увидеть, найти себя.
Через месяц
Елена: «Эта первая встреча с психотерапевтом помогла мне понять, когда появился мой страх выразить, реализовать себя. Оказывается, детские отношения с родителями не прошли бесследно, а живут во мне до сих пор и проявляются в боязни, что меня не примут или раскритикуют другие люди. Мне все время казалось, что я завишу от мнения окружающих, но во время консультации я поняла, что на самом деле до сих пор завишу от мнения моих родителей. Две недели назад я начала курс психотерапии, поскольку разобраться с этим детским «багажом» без посторонней помощи не смогу».
Александр Бадхен: «Отношения в семье формируют наше отношение с собой, с другими и с миром. Хорошо, когда родители принимают нас такими, какие мы есть, когда нам не нужно скрывать свои переживания, когда близкие поддерживают и помогают. Благодаря этому мы учимся доверять себе, опираться на себя… Но жизнь далека от идеала. Раненая душа закрывается и никого к себе не подпускает, закрывается даже от самой себя. Так безопаснее. Безопаснее поступать «как другие». Иногда (как у Елены) лишь спустя годы приходит осознание: я живу не свою жизнь. И начинается поиск себя. Это трудный и даже болезненный путь, но он — единственная возможность восстановить отношения с собой. Для того чтобы такая душевная работала стала возможной, может потребоваться помощь специалиста.
В интересах конфиденциальности имя и некоторые личные данные были изменены.
