Он играет только на сцене и только на камеру. Вне их он неподдельный, естественный. Может быть, впервые в жизни я встречаю человека, который настолько не заботится о производимом им впечатлении. Он движется плавно и бескостно, ему не мешает свет, на него направленный, – фотограф работает в течение всего нашего интервью. Лоу ничего не мешает, ничего не сковывает. Он не сдерживает своей очевидной энергичности и часто меняет позу в кресле. Он назначил мне встречу в отеле на улице с красноречиво-лондонским названием Ричмондские Конюшни. И это выбор настоящего лондонского жителя, человека практичного и смущающегося излишней роскоши. Это тишайшее место в самом сердце громокипящего Сохо, на первом этаже демократичное кафе, наверху – «номера повышенного комфорта», сьюты…
У него теплая, сухая, очень большая ладонь. Крепкое рукопожатие и открытая улыбка… И удивительно прозрачные, цвета морской волны английские глаза. Эти глаза не могут лгать. Это глаза завоевателей, колонизаторов, первопроходцев. Глаза пирата и покорителя джунглей и прерий. Отчаянного парня, который ничего особенного от жизни не ждет и относится к ней, как к делу, которое нужно сделать. Глаза коренного лондонца, реалиста без иллюзий и новатора без страха.
С Англией Лоу не пожелал расстаться – не переехал в Голливуд, став звездой. Может быть, его уверенность, его спокойствие как раз оттуда – из детства в учительской семье в небогатом районе, из жизни, разительно отличающейся от его теперешней – шумной, экстремально-публичной, в которой мир зорко следит за каждым его жестом и бурно обсуждает его якобы мимолетную связь с молодой актрисой, а потом его анализ ДНК на предмет отцовства… И я спрашиваю его об этом. О том, что помогает ему жить под микроскопом всемирно-общественного внимания. Он задумывается. Потом улыбается. Вежливо и печально. И отвечает именно так, как обещал его взгляд, – ясно и откровенно.
«Я ИГРАЛ ЯРОСТНЫХ ЛЮДЕЙ. И ОСВОБОЖДАЛСЯ ОТ ЮНОШЕСКОЙ ЗЛОСТИ НА СЕБЯ САМОГО. НЕТ, НЕ ХОТЕЛ БЫ Я ВЕРНУТЬСЯ В СВОИ 20 ЛЕТ!»
Джуд Лоу: Как я пытаюсь сохранить в неприкосновенности свою личную жизнь? Да разве это можно назвать словом «личный»? О нет, у меня нет личной жизни. У меня есть дети, есть моя жизнь… но уже давно нет иллюзий, что можно изолировать все это от остального мира. И я перестал протестовать против публичности. Раньше мне казалось вопиюще несправедливым, что заложниками становятся те, кто рядом… Мой сын-то в отличие от меня не выбирал эту профессию, эту сверхпубличную участь! Так почему же его преследуют папарацци даже в школе? Но потом я, знаете… отпустил вожжи. Теперь я думаю, что надо контролировать себя, а не реальность вокруг. Я пережил этот кризис. И это не первый кризис, который я пережил.
Psychologies: Были и другие?
Д. Л.: Самый явный – в начале работы в кино. Меня воспринимали как очаровашку, обольстительного юношу. А я хотел доказать, что я серьезный актер. Мне пришлось доказывать себя, как теорему. Я-то для себя был аксиомой, а доказывал, доказывал. Искал роли, которые демонстрировали бы, как обманчива красота. Героев, которые будто пришли с «темной стороны». Роли, в которых я сам мог бы проявить свою темную сторону – не сладкую, внешнюю, а то, что, возможно, скрыто за внешностью любого красавца. Прекрасный, но такой подлый Боузи в «Уайльде», Юджин в «Гаттаке», Билли в «Полночи в саду добра и зла»… Это же все яростные, рассерженные люди! Возможно, играя их, я освобождался от гнева в себе. От юношеской злости. От юношеской злости на себя самого! Отпустило только после 30. Не хотел бы я вернуться в свои 20...
Что вам в себе не нравилось?
Д. Л.: Я, безусловно, был до известной степени мачо. Не был чужд эйфории от выработки адреналина при преодолении препятствия. Старался продемонстрировать, на что я способен. Но… Есть такая успокоительная поговорка про три самые страшные вещи, которые могут случиться с человеком: смерть, переезд и развод. Я испытал их все. Включая смерть близкого человека, которому был слишком многим обязан… Когда умер Энтони... (режиссер Энтони Мингелла. – Прим. ред.) Развод. Но должен сказать, развод из них худшая. Не хочу об этом говорить. Но поверьте – худшая. Потому что ты по- настоящему встречаешься со своей темной стороной… После развода с Сэди изменилась не моя жизнь. Я изменился. Оставил в прошлом темное в себе. Преодоления для меня больше нет. Мой организм больше не вырабатывает адреналин. Я начал работать больше, и не потому, что хотел что-то доказать, а потому, что хотел стать… в чем-то жадным. Обладать чем-то, что имеет значение только для меня. Это работа. И сад. Я наконец купил дом с садом. И занимаюсь им серьезно, когда есть время.
«ДА, Я УБЕЖДЕН, ЧТО НАДО УЧИТЬСЯ НА СВОИХ ОШИБКАХ, НЕ ПОВТОРЯТЬ ИХ И НИКОГДА НЕ СНИКАТЬ. ИДТИ ДАЛЬШЕ, НЕ МЕНЯЯ ОСАНКИ».
Вы женились довольно рано...
Д. Л.: Да, в 21 год. И для меня это было нормально. Семьи в моих планах тогда, конечно, не было, но, когда я встретил Сэди (актриса Сэди Фрост, бывшая жена Лоу. – Прим. ред.), оказалось, что нет ничего естественнее, чем жениться и завести детей. Никакой границы между досемейной моей жизнью и семейной не было… Теперь-то я понимаю: я из тех, кто всегда ищет обязательств… После развода стало как-то тихо, пришлось смириться с тем, что дети теперь не всегда со мной, а я привык быть с ними всегда. Я остался наедине с собой, и оказалось, что это возможно и для меня. Поэтому я и теперь спокойно живу один, впервые с 19 лет вне каких-либо отношений. И я легче стал относиться к встречам и расставаниям. Доминантой для меня стали мои дети, работа и я сам, наконец. До 35 лет я и не знал, что можно быть центром собственного мира. Что можно отрешиться от давления извне, от таблоидов, от внимания. От «самодоказательства». И точно знать ответ на вопрос «Когда вы чувствуете себя по-настоящему счастливым?».
И когда вы так себя чувствуете?
Д. Л.: Теперь – с книгой в саду. Или с лопатой в том же саду. Но это ощущение приходит с возрастом, как ни тривиально.
Вы совершили ряд опрометчивых, по мнению публики, поступков. О чем-то жалеете?
Д. Л.: Конечно, жалею. О ситуациях, которые я создал и которые были болезненны для других людей. Болезненное для других неизбежно болезненно для меня, я так устроен. Но надо учиться не жалеть о своих ошибках. Это я говорю как человек, глубоко убежденный, что на ошибках надо учиться. Причем на своих, а не чужих. Учиться никогда не повторять их и не сникать – идти дальше, не меняя осанки.
Некоторым кажется, что вы порой подпитываете острый интерес к себе, например, выбирая роли геев или вот недавно, в «Ярости», топ-модели-трансвестита…
Д. Л.: Да ведь я уже сказал, что мало забочусь о том, насколько мужественно выгляжу в глазах публики. Вполне переживу, если и недостаточно мужественно. А роли эти содержат в себе вызов. Что для меня всегда будет куда интереснее любой романтики и героики. И это вызов, если хотите, времени: мы живем в эпоху уже не противостояния полов, а противостояния человека и его пола. Ведь то, что было безусловным, теперь обсуждаемо – сексуальная ориентация, сама половая принадлежность… Границы между полами размылись, и это требует осмысления. Я предъявляю… ну тему для дискуссии. Дискуссии человека – зрителя – с самим собой.
Вы все делаете с таким дальним прицелом? У всех ваших ролей есть сверхзадача? Даже в рекламе Martini?
Д. Л.: Я вам про то, что научился просто жить, жить без борьбы, а вы мне про сверхзадачу! Понимаете, я – вместе с природой – не люблю пустоты. Когда появляется свободная неделя, не могу лежать на пляже, а затеваю поход с детьми. Когда на съемках выходной, предпринимаю самообразовательный тур. Например, когда выдались недавно десять дней отпуска, мы с друзьями поехали в Афганистан. Я стараюсь привносить смысл во все, что делаю. Может быть, в рекламу Martini в первую очередь. В этой рекламной кампании, в ее настроении, интонации, много от моего сегодняшнего самоощущения. Хотя я обычно стараюсь изолировать героя от себя. Но мне близко сегодня то, чем живет герой рекламной кампании Martini: ясность бытия, легкость, внутреннее спокойствие. Вы можете презирать рекламу, но не отрицайте: она способна так же продвигать духовные ценности, как и то, что вы считаете искусством.
И какие же это ценности?
Д. Л.: Покой и мир. Вне и внутри человека. Отдых от себя самого – от гонки за успехом, за тем, чтобы быть на гребне… Удовольствие от каждого дня жизни.
То есть гедонистические?
Д. Л.: Нет, я бы не сказал. Скорее речь идет о чувстве и чувственности – способности чувствовать. Об ощущении полноты жизни. Напиток, его вкус – только метафора вкуса к жизни, к существованию. И в этом смысле да, у меня в рекламе Martini есть сверхзадача даже для меня самого. Она для меня не только заработок, а… попытка трансляции спокойствия в мир.
Звездный статус помогает вам в этом?
Д. Л.: Знаете, несмотря на мою популярность у работников таблоидов, я плохо идентифицирую себя как звезду. Может быть, из-за детства – мои родители были учителями, но обожали актерство (после выхода на пенсию они предались хобби окончательно, у них теперь маленький театр). И в семье нашей бесконечно обсуждали спектакли, фильмы, музыку. Но если ты растешь в Южном Лондоне, в кино себя представить не можешь. Я мечтал о сцене. О серьезных ролях в театре. И потом, у меня есть старшая сестра, она была лидером, красавицей, художницей лет с семи. Я был при ней, немножко за ней, «на подпевках», хотя к старшим классам и вышел в «солисты» – из-за ролей в детском театре. И школу ненавидел: страх перед авторитетами, овечье существование в стаде. В тебе умирает желание быть собой, иметь свое мнение, задавать вопросы. Это потом мне очень мешало – я боялся задать вопрос режиссеру, боялся диалога с ним, словно он был учителем, чей диктат извечен и легитимен. У меня годы ушли на то, чтобы научиться спрашивать, выяснять, прояснять позиции. Научиться жить по принципу: если у тебя есть вопрос, задай его.
«ЯСНОСТЬ БЫТИЯ, ЛЕГКОСТЬ, ВНУТРЕННЕЕ СПОКОЙСТВИЕ. ОТДЫХ ОТ ГОНКИ ЗА ТЕМ, ЧТОБЫ ВСЕ ВРЕМЯ БЫТЬ НА ГРЕБНЕ. СЕГОДНЯ МНЕ БЛИЗКО ИМЕННО ЭТО».
И все же вы как актер зависите от стольких людей – от режиссера по кастингу до осветителя…
Д. Л.: Мне как раз это и нравится! Нравится, что нужно понимать многих людей. Нравится, что я – лишь верхушка айсберга общего дела. Я виден, на сцене и на экране, но как бы представительствую от лица многих – от того же осветителя и от гримера, и от ассистента режиссера с «хлопушкой», и от девушки, которая приносит мне кофе в паузах между дублями! От нас всех зависит успех или крах. Мы все – только части того, что называется творческим процессом… Да и вообще жизни. И я совсем не против того, чтобы быть лишь частью.
В роли Гамлета
Принц Гамлет – особа голубой крови, для простых смертных недостижимо высокая и непостижимая... Кажется, именно этот тезис, укоренившийся в веках театральных трактовок Шекспира, пытается опровергнуть актер Лоу. Его Гамлет – фигура эксцентрическая, парень без царя в голове, устраивающий все новые клоунады. Иногда отчаянные, иногда жестокие, для кого-то смертельные. «А чего бы вы хотели? – удивляется актер. – Он убил Полония и не сожалел об этом. Подставил Розенкранца с Гильденстерном и не всхлипнул об однокашниках. Он действительно мыслит о судьбе человека в мире, но это лишь одна его грань. Другие же… Он скрывает безбрежный эгоизм за иронией. И так похож на нас, людей ХХI века, – не умеет раскаиваться и даже сожалеть о ком-то, кроме себя. Я играю безбашенного парня, инфантила, разрываемого страстями. А театр – не музей, он не для хранения, а для обсуждения. И нечего делать из Шекспира бессменную экспозицию, будто мы... в Эрмитаже!»
Личное дело
- 1972 В семье учителей и актеров-любителей родился второй ребенок Джуд Дэвид (старшая сестра Наташа на полтора года старше).
- 1984 Становится актером в Национальном молодежном музыкальном театре.
- 1989 Первая серьезная роль – в телесериале «Семьи».
- 1992 Целый ряд сценических ролей приносит Лоу премию имени Лоренса Оливье – как самому многообещающему дебютанту.
- 1993 Начинает личные отношения с актрисой Сэди Фрост.
- 1994 Роль в фильме «Шопинг» Пола Андерссона.
- 1996 Рождение сына Рафферти.
- 1997 «Уайльд» Брайана Гилберта; «Гаттака» Эндрю Никкола; женится на Сэди Фрост.
- 1999 Вместе с друзьями Джонни Ли Миллером и Эваном Мак-Грегором учреждает продюсерскую компанию Natural Nylon.
- 2000 Рождение дочери Айрис; номинация на «Оскар» за роль в «Талантливом мистере Рипли» Энтони Мингеллы.
- 2002 «Проклятый путь» Сэма Мэндеса; рождение сына Руди.
- 2003 Номинация на «Оскар» за роль в «Холодной горе» Энтони Мингеллы; разводится с Фрост.
- 2004 Начинает личные отношения с моделью и актрисой Сиенной Миллер; «Авиатор» Мартина Скорсезе; «Близость» Майка Николса.
- 2006 «Вторжение» Энтони Мингеллы; расстается с Миллер.
- 2007 «Мои черничные ночи» Вонга Кар-Вая; «Сыщик» Кеннета Браны.
- 2008 Становится лицом Martini в России и Dior Homme Sport. Cнятый Лоу в Афганистане документальный фильм «День после мира» – специальное событие Каннского фестиваля.
- 2009 «Ярость» Салли Поттер; «Шерлок Холмс» Гая Ричи; The Imaginarium of Doctor Parnassus Терри Гиллиама; любовный эпизод с американкой Самантой Берк приводит к публичному скандалу в связи с ее заявлением о беременности от Лоу; главная роль в «Гамлете» Майкла Грейн.
