Как вы начали преподавать во ВГИКе?
Для меня преподавание — отражение чувства долга к родителям. Мама и папа на протяжении нескольких лет был вели курс во ВГИКе. В прошлом году папа ушел из жизни, а его ученики только заканчивали первый курс. Ответственность за студентов упала на маму. Она попросила меня помочь — посмотреть, поставить со студентами какие-то сценические отрывки на занятиях по актерскому мастерству. Я, конечно, согласилась. После этого Владимир Малышев, ректор ВГИКа, который был знаком с папой, предложил мне официально устроиться в штат института. До этого я никогда не думала, что окажусь в преподавательской среде.
Как появился проект «Сама Меньшова»?
Название канала «Сама Меньшова» — отсылка для тех, кто смотрит меня с 90-х, к программе «Я сама», которую я тогда вела. Кроме того, в последнее время все связывают каналы со своим именем, что позволяет проще продвигать себя.
По задумке я собиралась общаться только с женщинами, но позже отошла от этого правила
Я выбираю героев для выпусков интуитивно. Если мне кажется, что разговор с этим человеком нужен людям, я зову его в программу. Тех, кто мне совсем не нравится, я не приглашаю, чтобы не показывать отношение к собеседнику на камеру.
Как вы относитесь к современным российским и зарубежным интервьюерам?
Ирина Шихман умеет работать и брать интервью профессионально и разносторонне. К примеру, она иногда приглашает людей, с которыми сама не согласна, хотя ее собственная позиция всегда заметна. Мне иногда скучноваты темы, которые ей важны — но они ориентированы на более молодое поколение, в частности то, что связано с феминизмом. Но Ире нельзя не отдать должное: у нее есть цикл фильмов «Бьет — значит любит» на очень важную, как мне кажется, тему. Для нашего общества не совсем очевидно, как относиться к насилию, что происходит с жертвами, почему они терпят это и так далее.
Николай Солодников очарователен, но несовершенен как интервьюер. В нем есть честность и некоторая рафинированная внутренняя потребность в культуре. Он так любит свою тему, что некоторые выпуски его проекта смотреть упоительно интересно, но некоторые — невозможно скучно.
Надежда Стрелец — очень хороший новый герой в медиапространстве. Она зрит в корень и задает хорошие вопросы, а не ориентируется на что-то, что уже считается устоявшимся в образе собеседника. Надя пока что ищет себя, и пока что ее карьера не очень ровная. Но то, что она делает, — здорово.
Манера Владимира Познера говорить с гостями мне кажется уже устаревшей. Он очень интересный человек, хорошо подкованный в умении вести политические интервью. Но когда он приглашает людей на интервью, он вместе с командой совершает крупные ошибки.
Например, когда к Познеру приходит гость из театральной среды, он может перепутать факты в биографии, даже когда основывает вопрос на этом факте
Татьяна Устинова сама по себе очень яркая и живая женщина, но она существует по тем законам, которые есть на телевидении. Если бы она сама что-то делала, я бы могла дать какую-то оценку, но формат, в котором она работает, мне не интересен.
В 90-х Опра Уинфри была ориентиром для меня. Когда мы собирались делать ток-шоу, я не понимала, что это такое, и искала материалы, чтобы понять, как выглядит этот формат. Мне принесли коробку с кассетами, я вставляла их в магнитофон и смотрела безостановочно и без перевода выпуски ее шоу. Английский у меня был не очень хорошим, но что-то я понимала.
Конечно, она до сих пор мне нравится, потому что всегда готова двигаться, подстраиваться под новые форматы и темы. Немного с годами меня стало смущать, что она стала менее искренней, пытаясь остаться в рамках современной политкорректности. В жизни Опра очень искренний человек, поэтому обычно хорошо видно, когда она что-то недоговаривает.
Как вы обычно готовитесь к интервью?
Когда я работала на телевидении, то просила редакторов собрать все интервью человека, которые можно найти, за несколько лет. Для меня важно, чтобы эти тексты были прямой речью — так я могу выстроить для себя портрет человека.
Позже я поняла, что такие интервью больше не имеют смысла — нам важна реакция человека на то, что происходит в сейчас, а не обращение к его истории. Те интервью, которые я делаю для канала, — уже не портретные, а раскрывающие сформированную личность через отношение к каким-то обстоятельствам. Мне интересна позиция человека и то, что он думает.
Есть сложные темы, о которых ты как профессионал знаешь, что они волнуют зрителей
Их нельзя обходить — даже если интервьюер не хочет копаться в таких вопросах и понимает, что испортит из-за них отношения с гостем. В такие темы можно не погружаться глубоко, но их нужно коснуться в разговоре.
Какие у вас есть хобби?
Я люблю заниматься ремонтом, поэтому интересуюсь дизайном интерьера. В какой-то момент оказалось, что я могу быть очень смелой в выборе внешнего вида комнат. При этом у меня есть вкус, который помогает мне найти хорошее решение.
На самом деле я давно интересовалась дизайном, но думала, что это очень ответственное дело только для профессионалов. Позже мне стали говорить знакомые дизайнеры, что многие из моих идей по оформлению оказались правильными и интересными.
Раз в пять лет мне хочется что-то отремонтировать или купить новую мебель. Недавно я сделала ремонт во ВГИКе и покрасила аудиторию, в которой занимаюсь со студентами.
Раньше я еще много времени посвящала рукоделию. Я делала броши, не на продажу, а для себя — это мой способ снять стресс. Мне очень удобно работать с фетром, дома даже есть секретер с запасами фетра, ниток иголок и прочих материалов для творчества. Это потрясающее занятие — в детстве я ненавидела рукоделие, но сейчас для меня оно стало видом мотивации. Я могу работать над новым украшением из бисера и в это же время, например, слушать научные лекции о физике и математике.
«Одноклассники»:
