«Александр опять получил самый перспективный проект. Видимо, его комплименты нашей директрисе оказались весьма полезными», – ехидничает сотрудница, которая надеялась сама оказаться на его месте. «Он что, ухаживает за этой коровой?» – усмехается собеседница… Среди друзей, коллег, в семейном кругу мы с удовольствием судачим о других (конечно, так, чтобы те об этом не знали). Нас не останавливает даже то, что наши слова чаще всего безосновательны. «Так ведут себя не только умелые манипуляторы, – подтверждает психолог и коуч Евгений Креславский. – Большинство разговоров, как мужчин, так и женщин, касаются кого-то отсутствующего – на его счет мы высказываем определенное (часто язвительное) суждение. И доверительно сообщаем разные подробности». Каждому известно, что злословить нехорошо. И никому не хочется прослыть злоязычным. Но мало кто из нас повернется и уйдет, когда рассказывают что-нибудь пикантное. Почему же мы не можем устоять?
Старая привычка
Говорить гадости о других – это очень по-человечески, считают исследователи. Психологи-эволюционисты и антропологи соглашаются в том, что привычка двоих говорить в негативном ключе о ком-то третьем возникла в доисторическом прошлом рода homo sapiens. Профессор биологии Гарвардского университета Мартин Новак (Martin Nowak) считает, что злословие прежде всего делало древних сильнее в конкурентной борьбе в стае*. Американские психологи Сара Уэрт и Питер Сэлови (Sarah Wert, Peter Salovey) утверждают: обсуждая представителей других племен, сравнивая себя с ними, наши предки таким образом лучше узнавали себя. И в то же время, принижая значимость и силу «конкурентов», они возвеличивали себя и чувствовали себя увереннее**. В каком-то смысле и сегодня эта полученная в наследство привычка злословить помогает нам конкурировать. Мы, например, эффективнее сотрудничаем, когда у нас есть общий оппонент – словно объединяемся в одну стаю против другой.
Анализ без комплиментов
Интеллектуальное ток-шоу «Школа злословия», которое ведут писатель Татьяна Толстая и сценарист, кинорежиссер Авдотья Смирнова , почти 10 лет украшает наш телеэфир. Название напоминает о комедии «Школа злословия» (1777 год) английского драматурга Ричарда Шеридана, интрига которой строится на страсти к язвительным пересудам. А о том, какое отношение к злословию имеет одноименная программа, рассказывает автор ее идеи, кино- и телевизионный критик Юрий Богомолов. «Меня всегда раздражали телепрограммы в жанре интервью с их комплиментарностью по отношению к гостю, где ведущий, как в спарринг-матче, лишь подбрасывает своему визави мячик, чтобы тому было удобно отбить. И я думал: хорошо бы, чтобы интервью делали люди страстные, умные, и желательно литераторы, поскольку они обладают опытом психологического анализа своих героев. Мне приходилось наблюдать, как общаются между собой две подруги, Татьяна и Авдотья, – в жесткой, язвительной манере, ни одна за словом в карман не полезет, не говоря о том, что у них очень широкий круг интересов и собственное отношение ко всему. И я подумал, что у них мог бы получиться любопытный парный конферанс, благодаря которому медийные персонажи приоткрывают свое настоящее лицо, обычно скрытое под маской. Нередко герои добровольно оказываются в положении гоголевской унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла. Кто-то не знает о жестком формате программы, кто-то рассчитывает переиграть ведущих, кто-то так жаждет эфира, что готов на все. Впрочем, многие выпуски сделаны с искренней любовью к герою. Сейчас этот вектор стал определяющим».
Записала Галина Черменская
«Школа злословия» начала выходить в 2002 году на канале «Культура», а с 2004 года – на канале НТВ. Эфир по понедельникам в 00.25.
«Мы злословим, сознательно или бессознательно желая оказать влияние на людей и ситуацию, – поясняет Евгений Креславский. – Ведь в результате такого разговора мы всегда кажемся лучше (умнее, красивее, деликатнее) тех, кому перемываем косточки. Так срабатывает механизм вечной борьбы за выживание: повышая самооценку, мы увереннее поднимаемся в иерархии отношений, на работе или в семье». Именно поэтому неприятности других радуют и даже могут доставлять удовольствие, добавляет психоаналитик Виржини Меггле (Virginie Meggle). Как правило, это происходит, когда речь идет о наших соперниках выше нас по статусу или одного с нами пола. Вот откуда эта с трудом скрываемая улыбка при известии о том, что нашей золовке сильно не повезло. «Компьютерная томография показывает, что в такие моменты в нашем мозге активизируются центры удовольствия, – продолжает психоаналитик. – Это можно объяснить так: символически мы переживаем гибель своего соперника. Мы невредимы и сильны, а он практически уничтожен».
Дружба «против»
«Даже если мы мало знакомы, наши отношения становятся более близкими, когда мы вместе о ком-то судачим, – поясняет Евгений Креславский. – Потому что отсутствующий представляется кем-то заведомо плохим, даже порочным, зато самих собеседников сближают общие ценности. На контрасте с ним они острее ощущают свою идентичность». Объединяет и сильное эмоциональное волнение: ведь сплетники нарушают общепринятые запреты (социальная норма требует быть доброжелательными и позитивными). Казалось бы, тот, кто насмехается над другими, сам рискует стать объектом критики. «Но возникает обратный эффект: ведь собеседник чувствует, что ему доверяют что-то очень интимное, – продолжает психолог. – Тронутый такой откровенностью, он, в свою очередь, более расположен поделиться секретами, высказать свое мнение».
НИКТО ИЗ НАС НЕ ХОТЕЛ БЫ ПРОСЛЫТЬ СПЛЕТНИКОМ. НАМ ПРОСТО ИНТЕРЕСНО КОЕ-ЧТО УЗНАТЬ О ДРУГИХ...
Так что, несмотря на свою дурную репутацию, злословие выполняет и вполне позитивные функции: оно укрепляет социальные связи, напоминает о нормах поведения, принятых в обществе, и даже контролирует их. Ведь мы высмеиваем «неприличные» черты характера и поступки, осуждаем нарушителей норм и правил поведения и тем самым закрепляем эти правила и нормы.
Порой благодаря злословию новые сотрудники легче вливаются в коллектив. «От коллег я узнала, что наш невысокий завкафедрой по-настоящему страдает от своих «метра с кепкой», – вспоминает 25-летняя Виктория. – И сразу перестала ходить на 12-сантиметровых каблуках, которые до этого времени были непременной частью моего образа».
Если вы стали жертвой
Злословие опустошает. Оно лишает свою жертву возможности защититься, а пресловутое «нет дыма без огня» делает достоверным даже ложные сведения. «Если если это хорошо спланированная интрига и вам может грозить потеря работы, нужно защищаться. А когда кто-то просто судачит о вас, лучше проигнорировать этот факт, – считает социальный психолог Маргарита Жамкочьян. – Если начать выяснять отношения и изобличать сплетника, ситуация станет развиваться бесконтрольно. В нее будет вовлекаться все больше людей, а пересуды могут перерасти в глобальное противостояние жертвы и очернителя. Попробуйте «выкурить трубку мира». Скажите о том, что насмешки и язвительные высказывания вас ранили, то есть говорите о своих чувствах, и не обсуждайте, не оспаривайте то, что было сказано за вашей спиной. Вам станет легче, а тот, кто злословил, скорее всего, будет обезоружен вашей искренностью. Кроме того, демонстрируя намерение не обличать, но уладить ситуацию, мы уменьшаем вероятность того, что сплетник опять примется за свое».
(Не)добрая репутация
Обсуждая коллег за их спиной, некоторые чувствуют себя увереннее в коллективе. Но за такой (сомнительный) способ повысить самооценку приходится дорого платить. Психологи университета Балтимора (США) спросили работающих мужчин и женщин о том, как они воспринимают коллег – любительниц позлословить*. Практически все назвали их жесткими, властными, холодными. Участники эксперимента описывали сотрудниц, говорящих гадости за глаза, как неженственных, необаятельных и неприятных в общении. Похоже, упиваясь осуждением других, легко нанести ущерб самим себе. Стоит ли портить свой имидж ради удовольствия перемыть кому-нибудь косточки?
Евгений Осин
* The Journal of Social Psychology, 2010, vol. 150(4).
За чужой счет
Прохаживаясь на чей-то счет, мы тем самым лишаем человека некоей исключительности и одновременно компенсируем свою уязвимость. Так, когда 39-летняя Мария шепчет на ухо своему партнеру: «Ты видел, какая на моей сестре короткая юбка, это просто неприлично!» – за ее негодованием на самом деле скрывается беспокойство – а способна ли она сама быть соблазнительной? Ехидно и зло говоря о других, мы также проецируем на них те негативные чувства и свойства характера, которые не можем принять в себе. «Она карьеристка», – чаще скажет тот, кому никак не удается добиться успеха на работе. И все же в наших словах порой слишком много страсти, злобы и даже ненависти…
«Каждый из нас рождается наделенным двумя влечениями: к жизни и к смерти, – поясняет психоаналитик Светлана Федорова. – Первое проявляется в любви, нежности, созидании; второе – в ненависти, агрессии, разрушении. То, как они потом сочетаются в личности человека, во многом зависит от того, насколько принимали его в детские годы родители. Особенно важно, прожил ли младенец и пережил ли свой нарциссизм – время, когда сам себе он кажется центром Вселенной, бесконечно прекрасным и всесильным. Если у ребенка не развивается способность не только принимать блага, но и быть благодарным, иметь в виду интересы и желания других людей, то позднее он будет стараться компенсировать свою «неполноценность» различными способами, возвеличивая себя и постоянно принижая других, в том числе и с помощью злословия». Например, чтобы остаться для своих родителей самым главным, он может начать очернять брата или сестру, говорить отвратительные вещи об одноклассниках. То есть самоутверждаться, обесценивая других.
Злословие не обязательно порождено осознанной недоброжелательностью. «Можно судачить о том, что новый руководитель отдела ушел с прошлого места работы со скандалом, по разным причинам, – поясняет Евгений Креславский. – Например, у кого-то так всегда поступали родители, и выискивать недостатки в других для него естественно. А кто-то может это делать и инстинктивно, чтобы защитить себя от заведомо сильного соперника, если тот с ним одного статуса». Но это опасный вид спорта. Наши слова могут быть восприняты как дурной тон и станут причиной того, что нас будут сторониться. Опасно злословие, разумеется, и для того, кто слушает, и для того, кто является его жертвой. «Ведь речь действительно идет о желании уничтожить, пусть и символически», – настаивает Виржини Меггле.
МЫ КРИТИКУЕМ ТЕХ, КТО ОТХОДИТ ОТ НОРМ ПОВЕДЕНИЯ В ГРУППЕ, – И ТАК ЕЕ УКРЕПЛЯЕМ.
Высвобождая агрессивность
Благодаря злословию мы чувствуем себя лучше. «Ведь мы одновременно удовлетворяем потребности нашего бессознательного (высвобождаем свои скрытые влечения и желания) и Сверх-Я (выступаем в качестве общественного обвинителя)», – объясняет Светлана Федорова. «Но злословие не решает никаких проблем и не дает удовлетворения в долгосрочной перспективе, – предупреждает Евгений Креславский. – Кроме, пожалуй, случая, когда оно используется в качестве упражнения во время групповой психотерапии. Его выполняют, например, если человеку трудно работается в компании, так как что-то сильно задевает или обижает его. И тогда психотерапевт или коуч просит его написать имя виновника его переживаний и описать все, что с ним связано. А потом этот лист можно порвать, сжечь, выбросить... Так благодаря злословию на бумаге высвобождается агрессия, которая мешала человеку жить». Признание и высвобождение своей скрытой агрессивности открывает путь к принятию себя, чувству уверенности и самодостаточности. И постепенно уходит потребность очернять других ради повышения своей самооценки.
* Книга Мартина Новака (совместно с Роджером Хайфилдом) «Сверх-кооперирование» («Карьера пресс») готовится к печати.
** Review of General Psychology, 2004, vol. 8 (2).
*** V. Meggle «La projection, a chacun son fi lm» (Eyrolles, 2009).
