Случалось ли вам быть на грани нервного срыва, спускаясь утром в метро? Появлялось ли непреодолимое желание наорать на подростка, который в сотый раз выводит вас из себя? Хотелось ли разнести вдребезги кабинет начальника, читающего вам нотацию? Что мешает нам в таких ситуациях переходить к действиям? Может ли случиться так, что внутренние тормоза откажут?
«Да, — считает психиатр и терапевт Мари-Ноэль Безансон. — В ситуации гиперконтроля, когда человек полностью выжат и слишком подавлен, у него больше шансов «слететь с катушек». Однако есть важное уточнение: «Психическое расстройство скорее грозит тем, у кого есть к нему врожденная предрасположенность, — замечает психиатр Григорий Горшунин. — То есть если такое заболевание диагностировано у близких родственников: отца, матери, брата или сестры».
Общество призывает к «позитиву», но это притворное поведение. В итоге мы начинаем ненавидеть тех, кого больше всего любим. И срываемся
Однократный «выход из себя» свидетельствует о перенапряжении и необходимости отдыха, а вовсе не о начале заболевания. И все же порой кажется, что приступов сумасшествия становится все больше: сорокалетняя женщина с ножом в руках угрожает электрику, мужчина стреляет в соседей из-за того, что его бросила подруга; почтальон пытается покончить с собой прямо на работе...
В центрах по оказанию скорой помощи при больницах, в медико-психологических службах и в других местах врачи, психиатры и терапевты засыпаны просьбами о помощи. В чем же дело?
«Мы живем в обществе, которое избегает сложности и призывает к «позитиву», — объясняет психоаналитик Венсан Эстеллон. — Нужно всех любить: друзей, семью, мужа, жену, детей. Но это притворное поведение — человеческая сущность основана на двойственности. Таким образом мы начинаем ненавидеть людей, которых больше всего любим. И срываемся».
Психическое неравенство
Сумасшествие — это самая человеческая из всех человеческих черт, считал Зигмунд Фрейд. Ревность или гнев могут привести к безумию: в пылу ссоры мы произносим то, что не хотели говорить, ломаем предметы. Есть такие факторы, которые превосходят наше понимание и заставляют нас терять контроль над собой. Такое может произойти с каждым. Существует миллион факторов, выводящих разум из состояния равновесия. Утрата и глубокая скорбь, тяжелая несчастная любовь, страсть, предательство...
Стрессовые ситуации и прием токсических веществ (алкоголя, наркотиков), которые влияют на наше сознание, — все это может привести к тому, что мы перестанем владеть собой. Но заранее предсказать ход событий невозможно. Все зависит от способности организма к сопротивлению, от психической организации каждого человека, а главное — от его уязвимости. Из жизненных испытаний одни люди выходят с тяжелой душевной травмой, а другие — нет.
Хрупкий ребенок, которому повезло с родителями, обладает устойчивой психикой и сможет преодолеть множество трагедий
«Болезнь может развиваться с большей или меньшей легкостью в зависимости от среды, в которую погружен конкретный человек, — объясняет психоаналитик Пьер Мари. — Неслучайно мы говорим, что все закладывается до шести лет: хрупкий ребенок, которому повезло с родителями — у них устойчивая психика, они заботятся о его воспитании, — сможет преодолеть множество трагедий. Но если он служил для утешения (например, заменил в семье другого, умершего ребенка) или был объектом глубокой грусти — ему гораздо труднее будет выходить из жизненных испытаний.
В этом плане существует глубокая несправедливость «на старте» — все, что происходит в первые годы жизни, запечатлевается навсегда. С этого начинается становление нашей личности. Любой ребенок воспринимает мир в контексте родительского отношения, в которое он погружен».
«Нормальные» колебания
Безрассудные действия или внезапные приступы помешательства не всегда являются симптомами душевной болезни.
«Не стоит забывать, что у любого человека, даже у самого крепкого и выносливого, случаются такие моменты, когда он не слишком хорошо понимает, где находится — в области воображаемого, в иллюзиях, в ирреальном мире, — хотя и отдает себе отчет, что все это не реальная действительность, — замечает Мари-Ноэль Безансон. — Подобные колебания составляют часть «нормального» функционирования психики. Правда, порой они нас так пугают, что мы стараемся их поскорее забыть».
Разве с вами никогда такого не бывало — вы перестаете слышать собеседника, который вам скучен? Бесшумно, незаметно для окружающих, мы каждый день покидаем самих себя, на доли секунды оставляя свой разум. Но мы же не больны.
Когда идти к специалисту?
И как нам определить ту грань, перешагнув которую мы должны обращаться за помощью к специалисту?
«А вы и не должны, — уточняет Григорий Горшунин. — Задача специалиста — помочь вам, если вы сами захотите этой помощи. Например, если вас пугает потеря контроля над собой или вы замечаете, что ваше плохое настроение не вызвано конкретными событиями, а сопровождает вас постоянно, или понимаете, что ваше поведение разрушает важные для вас отношения».
И решение, к кому именно обратиться, принимаем тоже мы сами. «Если вы не хотите обсуждать свою жизнь и настроены на медикаментозное лечение, то вы можете обратиться к психиатру, а если, напротив, предпочитаете избегать лекарств, но готовы изменить образ жизни, то имеет смысл побеседовать с психотерапевтом», — уточняет Григорий Горшунин.
Подростковые приступы
Они пугают тех, кто становится их невольным свидетелем, и повергают в отчаянье родителей. И это неспроста — ведь приступы помешательства всегда очень сильны, а у подростков в особенности.
«Подобные приступы часто случаются у подростков, но редко повторяются больше одного раза, — объясняет психоаналитик Пьер Мари. — Это не симптом душевной болезни, а знак того, что у ребенка что-то неладно. Возьмем, к примеру, выпускника, который готовится к поступлению в вуз. Он подвергается огромному давлению! И порой помешательство — единственный способ сказать своим ближним: «Да отстаньте от меня все!». Это пройдет без следа после нескольких дней госпитализации». Кризис исчезнет так же внезапно, как и появился.
Два типа нарушений
Психиатры не употребляют термина «безумие» в профессиональных беседах. Они говорят о «болезни», «расстройстве», о «психических нарушениях». Среди таковых можно выделить две главных категории — психозы и неврозы. Психозы включают в себя нарушения, связанные с потерей контакта с реальностью: бред, галлюцинации.
Самый известный из психозов — шизофрения, но существуют и другие: мания преследования (паранойя), эротомания... «Неврозы подобны чрезмерному преувеличению обычных чувств, — дает определение Мари-Ноэль Безансон. — Так, например, депрессия — это искаженное проявление скорби, а тревожные нарушения — страха».
И еще одно важное уточнение: здоровье не означает какого-то особенно позитивного взгляда на жизнь. По определению Григория Горшунина, «здоровая душа — это не содержание мыслей, а способ обращения с ними». Невроз — не наличие плохого, а власть плохого. Эти две вещи постоянно путают и пытаются «избавиться от плохого». А надо избавиться от потребности в злой власти, от «права мучить и мучиться».
