«Сцена в аэропорту: зал ожидания, задержка рейса, и какая-то трехлетняя кроха, соскучившись, начинает танцевать, раздувая оборки голубой юбочки. Я говорю своему спутнику: «Смотри, такая маленькая, а уже танцует!» Спутник отвечает мне: «Не уже, а — еще».
Всю глубину его правоты я поняла позже, пытаясь научить русских женщин испанским танцам. Сначала мне, испанской цыганке, казалось естественным, чтобы взрослый танцевал лучше ребенка. В Испании многие конкурсы фламенко выигрывают старухи. Они танцуют с чувством судьбы, с привкусом крови во рту, у них в каждом жесте столько пережитого, что выходящая следом молодая танцовщица кажется спортсменкой.
Беда в том, что в России можно довольно точно вычислить, в какой момент прекращается пластическое развитие женщины — примерно в старших классах, с последней дискотекой. А ведь в интеллектуальном развитии вы не останавливались. Заметьте, я говорю не о мышцах, а о языке тела — осанке, походке, жестах. Один мой друг заметил, что люди меняют свою позу под чужим взглядом. Они не уверены в своем теле — в своей невербальности, что ли, — больше, чем в своей речи. Между тем человек очень телесен. Нам невдомек даже, насколько важно первое впечатление, манера двигаться.
Уверенных в себе женщин очень мало. Не мало, а очень мало. Я имею в виду спокойную уверенность, без всякого восклицательного знака, с точкой в конце.
Свободы жеста у женщины нет потому, что нет доверия к окружающим. Чаще всего мы в глубине души боимся, что не понравимся «как есть» и пытаемся себя улучшить. Доверия к окружающим мало потому, что нет доверия к самой себе: к своей походке, фигуре, движениям. Нулевая точка отсчета — когда вы довольны своей фактурой (рост, вес, возраст, пол, форма носа, груди, коленей и прочее). Точка ниже нуля — это недовольство и ложная надежда эту фактуру изменить.
Почему ложная? — да потому что если вы, будучи недовольной полной блондинкой маленького роста, проснетесь поутру в теле высокой худощавой брюнетки, вы будете недовольны и этим. Биохимическая природа дана вам не случайно: ваша психика, жестикуляция, темперамент соответствуют вашему облику. Вы так задуманы Творцом.
Ваши телесные недостатки видны окружающим тогда, когда они видны вам самим. Иными словами, если вы их считаете таковыми. Предлагаю изменить точку зрения. Это не недостатки, а особенности.
Смелость быть самой собой — проблема очень современная. Мы отказываемся от индивидуальности только потому, что не выделяться — проще. Но если вы не самореализуетесь, не дойдете до края отпущенных вам возможностей, то ваши дети начнут восхождение с той же унылой низовой точки, а преданная родителями вершина будет их подавлять.
Много лет я тщетно пыталась научить импровизации во фламенко женщин, которые давно у меня занимаются. Они хорошие танцовщицы, довольно быстро начинают танцевать красиво, даже «по-своему», но я имею в виду трагический аспект: когда вы уже не думаете о привлекательности, и ваш танец — это и плач, и бунт.
Фламенко — это ведь женский гонор, человеческое достоинство, одновременно смирение и противостояние Судьбе. Испанки имеют свое мнение и умеют выражать его. Россиянки же чаще всего сидят перед тазами с салатом оливье.
Невозможно начать хорошо двигаться, если вы в глубине души уверены, что некрасивы. Если вы не любите саму себя. Хотите, чтобы вас любили — помогите в этом окружающим. Редко кому везет на поклонника, возвышающего женщину в ее собственных глазах. Обычно мужчины склонны к обратному: топча нас, лезут и лезут по осыпающейся круче, стремясь повысить свою самооценку. Ну и — «гляжу на след ножовый, успеет ли зажить...» И ведь они не нарочно. Их самих не научили с уважением относиться к тому, кто они есть.
Унифицируя себя, мы служим дьяволу: иметь дело с одинаковыми кирпичиками всегда легче. Где же она, божественная мозаика наших индивидуальностей?
Некрасивость — это невыявленность себя. Отважьтесь на верность самой себе не только на словах, но и на теле. Знайте, у вас есть все то же самое, что и у самой грациозной испанской танцовщицы».
