«Они провоцируют меня придумывать новые форматы»
Елена Будина, учитель рисования в школе «Класс-Центр», 1-11 класс, педагогический стаж 30 лет
Дети остаются детьми, и мое отношение к ним не меняется. Мне нравится жить, работать, находиться среди них. Они влияют на меня, подталкивают к творчеству, провоцируют на то, чтобы я придумывала новые форматы. А моя задача — провоцировать их. Провокация — простая вещь: я пришла, у меня есть идея, урок должен состояться. И вдруг дети предлагают другую тему: что-то произошло в школе, или они начали делать спектакль и нужны эскизы. Я поддерживаю их, но все равно оставляю тему, которая у меня за кадром. Они об этом не знают, а я знаю: так соединяется моя тема и их желание…
Работа происходит так же, как и десять лет назад, но появились новые технологии, и тут кое-что изменилось. У детей в руках потрясающая вещь — телефон, источник невероятного количества информации. Но для ребенка не это на первом месте. Чаще они просто играют, а это мешает учиться. Я начинаю урок с того, что говорю: «Будьте добры, уважаемые люди, не вынимайте телефоны». Если не помогает, я превращаюсь в жесткую Лену. Протягиваю руку и говорю: «Сюда!» Все знают, что второго раза не будет. А вот добывать информацию из гаджетов полезно. Когда мы исследуем какую-нибудь тему, я сама прошу их достать телефоны. И тогда информация льется потоком!
«Старшеклассники взрослеют медленнее»
Александр Митькин, учитель истории и обществознания, 5-11 класс, «Немецкая школа № 1212», стаж 20 лет
Ко мне приходят выпускники и спрашивают: «Правда же, мы были лучше? Сейчас же уже не те ученики, что раньше?» На самом деле абсолютно те же, и вообще мало что изменилось. Но дети стали менее эрудированными, они не обременяют себя знанием, к примеру, фактов. Я работаю с датами, именами и вижу, как они в одно ухо влетают, а в другое вылетают. Кроме того, дети сегодня лучше воспринимают образы. Если мы хотим, чтобы информация усваивалась, мы должны давать им инфографику, небольшие клипы или фильмы, некое зримое воплощение, поскольку комикс они воспринимают легче, чем текст.
Другое наблюдение: старшеклассники взрослеют медленнее. Сегодня они не торопятся брать на себя ответственность, а ждут, что все вопросы за них решат родители. Раньше, если ребенок получал двойку, он сам подходил к учителю и выяснял почему. Или делал выводы и учился дальше. Сейчас это выглядит так: ученик получает двойку, тут же учителю звонят родители с вопросом. При этом им не важно, за что оценка. Главное, чтобы не двойка и чтобы в дневнике все выглядело красиво. Дети много общаются в Сети, но живого общения стало меньше. На перемене не бегают и не хулиганят, все сидят с телефонами. Поэтому дружных классов, которые ходят в походы, все вместе занимаются живой реальной жизнью, не осталось.
«Им трудно справиться с объемами информации»
Ирина Василькова, учитель литературы в 5-11 классах Пироговской школы, педагогический стаж 28 лет
Спрашиваю класс: какой город проезжал Пушкин по дороге в одесскую ссылку? Молчат. Подсказываю: на букву К. — «Кавказ». — «Но это не город». — «Тогда Сибирь». Они мыслят ассоциациями: раз ссылка, то Сибирь. А ведь на прошлом уроке Кишинев упоминался не раз. Но они запоминают хуже, чем их ровесники 10 лет назад, потому что не стараются: считают, что все есть в интернете. Чем больше гаджетов, тем отчетливей эта тенденция. Меньше ли они читают? Может, даже больше, но это короткие сообщения. А объем им дается трудно, и речь не только о тексте.
Например, смотрим на уроке две серии «Войны и мира», а досмотреть сериал самостоятельно у них не получается, ведь для этого нужно сосредоточиться, а такого навыка нет. Читают те немногие, кто видит старших с книгой в руках, слышит дома обсуждение прочитанного. Привычка размышлять — часть общей культуры. Школа дает знания, но культуру прививают родители. Если они считают: по литературе ЕГЭ нет, можно на нее силы не тратить, то и ребенок так думает. А мне так хочется их увлечь!
Ребята любят игры, викторины, охотно делают коллажи на разные темы. И еще мы ставим спектакли. Сейчас школьникам это так же интересно, как 20 лет назад, но для сегодняшних это едва ли не единственный способ проникнуть в смысл произведения.
