Когда дети сочиняют небылицы

Придуманные друзья, которые съедают спрятанные конфеты, говорящие звери, оживающие по ночам игрушки – мир наших детей порой бывает переполнен подобными выдумками, в которые они, как кажется, твердо верят. Но не являются ли их истории на самом деле обыкновенной ложью? Многих родителей беспокоит чрезмерное, как им кажется, фантазирование ребенка. Не заиграется ли он в мире своих вымыслов, не пора ли поскорей вернуть его к реальности? Изначально каждый ребенок «реалистичен» в самом буквальном смысле слова, объясняет возрастной психолог Галина Бурменская. Для младенца существует только то, что он видит, слышит. Пока не включилась память, нет прошлого, пока не включилось воображение, для него нет даже ближайшего будущего. «Воображение и его продукт – фантаcтический образ – дают ребенку возможность выйти за пределы «здесь и теперь». Воображаемое и реальное смешиваются в его сознании, и он еще не может отделить одно от другого. Фантазии – это основа его будущей креативности, желания создавать новое. Психологов, наоборот, беспокоят дети с бедной фантазией, те, у кого слабо развито образное мышление, внутренняя речь, а затем и внутренний мир в целом».

Для развития воображения ребенку необходима опора, поддержка взрослых. Мы рассказываем своим детям сказки, играем в «принцев и принцесс», подаем реплики за плюшевых собачек и слонов, дарим подарки от имени зубной феи и Деда Мороза. Нам же не приходит в голову, прежде чем почитать ему книжку на ночь, предупредить, что говорящих кроликов и волшебных палочек не существует! При этом мы ожидаем, что постепенно он научится отличать правду от вымысла. Надо лишь подождать лет до семи.

Действительно, подтверждает Галина Бурменская, младшие школьники уже понимают, как все обстоит «на самом деле». Почему же они, тем не менее, продолжают выдумывать, сочинять то, чего нет в действительности? «Для них сказочный мир все еще очень близок, – объясняет возрастной психолог. – Их способность воспарить в свободной фантазии не придавлена пока ощущением, что «этого не может быть» или «нам многое не дано», которое возникнет позже».

C ним все в порядке

Пожалуй, никого из взрослых не беспокоит, когда дети что-то сочиняют, играя в игрушки или в ролевые игры. Но когда фантазии становятся чистой игрой воображения, это может вызывать тревогу. «Заглядываю к Ане в комнату – опять она ходит из угла в угол, что-то бормочет, улыбается, делает какие-то жесты… Спрашиваю: «С кем ты говоришь?» – «Не мешай, сейчас меня принц спасет!» Не понимаю, нормально ли это, со мной в детстве такого не было», – спрашивает 40-летняя Тамара про свою восьмилетнюю дочь. «На самом деле девочка переживает новый, более сложный этап игры, – говорит Галина Бурменская. – Ребенок уже достаточно свободен в своем воображении, и ему не требуется опора на игрушки. Ничего опасного и плохого тут нет».

Воображаемый друг – не симптом психического расстройства и не признак глубинного дискомфорта. Наоборот, часто это единственный для ребенка источник утешения, поддержки, свидетельство его открытости. «Это двойник, с которым ребенок ведет диалог, советуется и растет. Такой была «дорогая Китти» для Анны Франк, идеальная подружка, помогающая вынести одиночество», – говорит психолог Элизабет Брами (Elisabeth Brami). Ребенок, оживляя свои фантазии, парадоксальным образом оказывается лицом к лицу с реальностью. Помещая вовне свой воображаемый мир, он тем самым от него отстраняется. Подобно тому как мы, рассказывая о своих снах или кошмарах, избавляемся от них». А если воображаемый друг начинает занимать слишком много места в жизни, как котенок у пятилетней Люси, которому надо каждое утро наливать молоко? «Не следует подыгрывать ребенку, отводя реальное место существу, которого нет, – считает Элизабет Брами. – Надо постараться перевести фантазию в игру, но не высмеивать девочку». Лучше сказать, что это отличная и забавная идея – играть, как будто мы готовим котенку завтрак в кукольной посуде, но не стоит ежедневно наливать в миску настоящее молоко.

Вымысел и ложь

Впрочем, нередко придуманные персонажи служат ребенку оправданием, и тогда он переходит от фантазий к маленькой лжи. Это не Игорь разбил вазу, это сделал Костик, плюшевый ослик, который скакал по полке. Взрослым предстоит научиться ложь отличать от выдумки, говорят эксперты. Хотя грань между ними очень тонкая. «Девочка говорила подругам, что они всей семьей едут отдыхать в Таиланд, – приводит пример Галина Бурменская. – Считать ли это ложью? В этой выдумке не было прагматического смысла. Девочке хотелось поразить подружек, не более. Ложь почти всегда имеет прагматическую мотивацию: избежать наказания или достичь желаемого. Фантазия же всегда бескорыстна».

Как реагировать?

Что делать родителям, которые сталкиваются с обманом? Типичная реакция – отругать или наказать. «Но ругать – значит отвергать, негативно оценивать, – предупреждает Галина Бурменская. – Так родители сами закрывают путь для понимания, диалога и, следовательно, для влияния». Прежде всего стоит разобраться, что стоит за той или иной фантазией, почему ребенок прибегает ко лжи. «Например, если его выдумки кажутся вам агрессивными, не надо сразу думать, что в них скрыты злость или садизм. Не всегда воображаемое выражает бессознательные желания ребенка. Это может быть попытка проиграть тяжелое (или новое) впечатление, сложную ситуацию, с которой он столкнулся».

Если частые, причудливые фантазии ребенка вас сильно тревожат, если выдумки не прекращаются в 8–9 лет или порождают другие проблемы, стоит проконсультироваться с детским психологом: что толкает ребенка к бегству от реальности?

Сигналом тревоги, по мнению Элизабет Брами, служат выдумки про реальных людей. Особенно если ребенок обвиняет взрослого в причиненном ему зле. В такой лжи всегда есть скрытое послание. «Один из моих маленьких клиентов заявлял, что дядя бросил его на землю и заставил нюхать свои ботинки. В ходе разговора он признался мне, что это неправда. Но в беседе выяснилось, что его отец часто прибегает ко лжи».

Психоаналитик Даниэль Даллоз (Danielle Dalloz) рассказывает историю своей племянницы, с которой она жила, пока ее родители были в отъезде. Однажды ночью трехлетняя Наташа проснулась, намочив постель, и сказала: «Это не я, это почтальон». Было ли это ложью? «Вовсе нет, – утверждает психоаналитик. – Девочка выразила свою печаль от разлуки с родителями. Разлука усугублялась тем, что нельзя было позвонить, а письма приходили редко. Поэтому она так ждала почтальона...»¹

Страх, на который ребенок реагирует выдумками, может принадлежать не ему, а его родителям. «Воображаемый друг призван успокоить не только ребенка», – развивает тему Элизабет Брами. Так, например, трехлетняя Роза в первый день в детском саду выдумала себе приятеля Тему. Скорее всего, он должен был успокоить ее маму Ларису, которая очень переживала их расставание. Как только мама перестала тревожиться, Тема чудесным образом исчез, уступив место вполне реальному Вадику. И тогда Лариса вспомнила, как в детстве мечтала о старшем брате, приезжающем за ней на мотоцикле...