Амнезия — это частичная или полная потеря памяти. В зависимости от того, что человек забывает, ее делят на разные типы — их насчитывается более десяти. Самая распространенная — ретроградная, когда стираются все или многие из воспоминаний, предшествующих амнезии. Именно такую амнезию заработал себе Чейз Эмброз — он забыл и маму с папой, и лучших друзей, и свой статус капитана футбольной команды, и всех, кого он травил в своей школе.
Второе место делят антероградная и конградная амнезии. В случае с первой человек не помнит, что происходило после заболевания, но может помнить, что было до. Случись такое с Чейзом, он забывал бы только недалекое прошлое или планы на недалекое будущее после травмы: что он ел на завтрак, по какому предмету завтра контрольная. При конградной амнезии провал ограничивается только периодом получения травмы — моментом, когда Чейз грохнулся с крыши, и тем, что незадолго до падения этому предшествовало.
В числе причин амнезии — органические (травма головы, как у нашего героя, заболевание мозга, алкогольное или наркотическое отравление) и психологические, когда мозг вытесняет воспоминания о травме — но Чейзу, который до падения держал в страхе всю школу, такая травма не грозила.
С психологическими причинами все понятно — с этим работают психологи и психоаналитики, могут помочь гипноз и трансовые практики. Это те воспоминания, которые можно «достать», просто часто на это требуется много времени. А вот с амнезией, вызванной органическими причинами, все неоднозначно.
Зачастую шансы вернуть память очень велики. Проводится терапия основного заболевания, спровоцировавшего нарушения памяти (при черепно-мозговых травмах, опухолях, психических отклонениях) и назначается прием лекарств, которые улучшают память, концентрацию, способствуют питанию мозга. Кроме этого, пациенту прописывают витаминно-минеральный комплекс для обеспечения организма всеми необходимыми микроэлементами; проводятся сеансы психотерапии.
Даже если человек утратил все воспоминания, стержневые качества личности все равно сохраняются
Но многих беспокоят еще два вопроса:
- Можно ли симулировать амнезию?
- Можно ли из-за нее стать другим человеком?
«Если речь о функциональной амнезии, ее нельзя диагностировать инструментальными методами (МРТ, ЭЭГ и проч.), — объясняет психиатр Анна Портнова. — Однако у нее есть четкие симптомы, и психиатр сможет понять, притворяется ли ребенок или у него действительно психическое расстройство. Но даже если человек утратил все воспоминания, стержневые качества личности все равно сохраняются. А вот при тяжелом повреждении головного мозга индивидуальные личностные черты могут утрачиваться».
«Только амнезия при тяжелых неврологических заболеваниях, таких, например, как болезнь Альцгеймера, сопровождается глубокими изменениями личности, — соглашается медицинский психолог, сотрудник лаборатории им. В.Б. Швыркова Института психологии РАН Всеволод Агарков. — Однако основная причина этих изменений, как и амнезии, — органический патологический процесс в мозговом субстрате, приводящий к гибели нервных клеток и необратимому нарушению нейронных связей.
Генерализованная диссоциативная амнезия, когда человек забывает свое прошлое, тоже может повлечь серьезные изменения в его функционировании, так что у людей, которые знали его прежде, может сложиться впечатление, что перед ними кто-то другой».
Именно это с Чейзом Эмброзом и произошло — он действительно стал другим человеком. Но! В отличие от реально заболевших людей, наш парень изменился в лучшую сторону, став добрее, внимательнее, умнее и талантливее. И, вспомнив в конце концов все, что составляло его жизнь, сознательно решил отказаться от прошлого и продолжить новую счастливую жизнь, шанс на которую он получил столь нетривиальным образом.
«РЕСТАРТ», ФРАГМЕНТ КНИГИ
Доктор Куперман говорит, что у меня амнезия. Тяжелая ретроградная амнезия — такая болезнь, когда не помнишь ничего из того, что произошло до какого-то события. Для меня таким событием стал полет с крыши.
— Я знаю, что такое амнезия, — отвечаю я доктору. — Но как так получается, что я помню это ученое слово, но забыл собственное имя? Не помню родителей? Не понимаю, как я вообще очутился на крыше?
— Про крышу все просто, — встревает парень; мне тут же объясняют, что это мой старший брат, что зовут его Джонни и он приехал из университета на каникулы. — У тебя в комнате есть слуховое окно. Сколько тебя помню, ты любил лазать через него на крышу.
— И меня не предупреждали, что я могу свернуть себе шею?
— Сначала предупреждали, — говорит моя мать. — А когда тебе исполнилось шесть, я решила, что раз ты до сих пор не свалился, то теперь точно не свалишься. Ты был такой спортивный…
— Амнезия — штука загадочная, — продолжает объяснения доктор. — Особенно если она, как у тебя, наступила в результате травмы. Мы пока еще плохо знаем, за какие жизненные функции отвечает та или иная область мозга. У одних пациентов теряется долговременная память, у других — кратковременная. Третьи утрачивают способность переносить информацию из долговременной в кратковременную. У тебя, по всей видимости, стерлось из памяти только то, что касается твоей личности и событий твоей жизни до падения с крыши.
— То есть мне страшно повезло, — мрачно усмехаюсь я.
— А ты не смейся, — говорит доктор Куперман. — На самом деле ты помнишь не так уж мало. Ты сохранил способность свободно передвигаться, разговаривать, ходить в туалет. Тебе что, приятнее было бы всему учиться?
Это как полезть в карман за вещью, которая должна там быть, но ее там нет
Про туалет — это важно. Мне сказали, что я четыре дня провалялся в коме. Как я все это время обходился с туалетом, неизвестно. Ясно только, что все как-то устроили без моего участия. Как именно — мне, наверное, лучше не знать.
Доктор проверяет показания монитора, записывает что-то в историю болезни, а потом говорит, пристально глядя на меня:
— Ты точно совсем ничего не помнишь? Ничего из того, что было с тобой раньше?
Я снова напряженно вглядываюсь в пустоту, занявшую место моих воспоминаний. Это как полезть в карман за вещью, которая должна там быть, но ее там нет. Только вещь, которой нет, не ключи и не телефон, а вся твоя жизнь целиком. Тебе непонятно, досадно и страшно.
Я изо всех сил напрягаю мозги. Ну же, давай! Ты ведь не только что родился на свет. У тебя в жизни полно всего было и до этой дурацкой комы.
И тут в голове возникает смутный образ. Я сосредоточенно всматриваюсь в расплывчатые черты.
— Что-то вспомнил? — взволнованно спрашивает Джонни.
Картинка становится все четче, и наконец я различаю девочку, маленькую, лет, наверное, четырех, в синем платьице с белыми кружевами. Вокруг нее что-то вроде сада — во всяком случае, какая-то зелень.
— Да, девочку… — говорю я осторожно, чтобы не рассыпать картинку.
— Девочку? — Куперман вопросительно смотрит на мою маму. — У Чейза есть подружка?
— Нет, насколько я знаю, — отвечает мама.
— Вы не поняли, — раздражаюсь я. — Девочка совсем маленькая.
Память не стерлась окончательно. Ты просто потерял к ней доступ. Но воспоминания обязательно вернутся
— Элен? — спрашивает мама.
Это имя я слышу впервые.
— Кто такая Элен?
— Дочка нашего отца, — подсказывает Джонни. — Наша сводная сестра.
Отец. Сестра. С этими словами должны быть связаны воспоминания. Я пытаюсь нащупать их, но напрасно. Моя память как черная дыра. В ней наверняка полно всего, но ничто не может вырваться наружу.
— Они с сестрой близки? — спрашивает Куперман.
У мамы аж кривится лицо.
— Сразу после того, как это случилось, мой бывший муж раскричался, мол, это я во всем виновата, и чуть не разгромил приемное отделение. Но потом, доктор, пока Чейз лежал в коме, вы видели, чтобы он хотя бы раз сюда пришел? Вот-вот. То есть вы понимаете, какие отношения у моих мальчиков с их отцом и его новой семьей.
— Я не знаю никакой Элен, — говорю я, едва мама заканчивает. — Я вообще никого не знаю. А у той девочки светлые волосы, и одета она в синее платье с кружевами. Нарядное, как будто собралась в церковь или в гости. Но помню я только ее, а больше ничего.
— Это точно не Элен, — уверенно говорит мама. — У нее волосы темные, как у ее матери.
— Доктор, я сошел с ума? — спрашиваю я у Купермана.
— Ничего подобного, — отвечает он. — Если ты помнишь девочку, значит, память не стерлась окончательно. Ты просто потерял к ней доступ. Воспоминания обязательно вернутся — если и не все, то многие. И эта девочка — твой ключ к ним. Старайся побольше думать о ней, о том, кто она такая и что в ней такого особенного, что, забыв вообще все, ты вспомнил именно о ней.
Гордон Корман: «Рестарт»
Чейз не помнит, зачем он полез на крышу, как и почему с нее упал. Просто в один прекрасный день он очнулся в больничной палате среди абсолютно незнакомых людей: мамы, брата, врача — и узнал от них, что его зовут Чейз Эмброз. Все, что произошло с ним за тринадцать лет жизни, словно корова языком слизала. Теперь ему предстоит узнать, что он за человек. Что любит, с кем дружит, как к нему относятся окружающие… И тут его ждет не самое приятное открытие: для одних школьников он герой, капитан суперуспешной футбольной команды, а для других — исчадие ада, ненавистный мучитель, бессовестный и жестокий. Но так ли важно, кем был Чейз Эмброз? Гораздо важнее понять, кто он сейчас и кем станет в будущем.
Книга выходит в издательстве «Розовый жираф» к выставке Non/Fiction ‘2019.
