Как помочь
Если тот, кого вы любите, страдает депрессией, вы спрашиваете себя: что можно для него сделать?
1. Распознать симптомы болезни
Речь идет о бессоннице, раздражительности, замкнутости, подавленности, беспричинных слезах. Побудите человека отнестись к ним со всей серьезностью и обратиться за лечением и предложите сопровождать его во время визита к врачу.
2. Обращать внимание на собственное состояние
Достаточно ли вы крепки духом, чтобы помогать другому? Часто депрессия влияет и на тех, кто находится в ближайшем окружении больного. Беря на себя слишком много обязательств, вы рискуете впасть в уныние, и тогда уж точно не поможете человеку. И наоборот: заботясь о себе, вы вовсе не проявляете эгоизм, а поддерживаете силы, чтобы продолжать любить и сочувствовать.
3. Избегать ошибок
Те, кто плохо знаком с диагнозом «депрессия», например, стараются ободрить человека, но только сильнее ранят его.
Что делать
Как же себя вести? Вот что советует английский писатель Мэтт Хейг, который сам пережил депрессию.
Знайте: вы нужны ему, даже если кажется, что это не так.
Слушайте.
Никогда не говорите «возьми себя в руки» или «взбодрись», если только не собираетесь дать детальный инструктаж.
Помните: депрессия — заболевание. Больной может говорить то, что на самом деле не имеет в виду.
Старайтесь поставить себя на место близкого. То, что кажется простым для вас (например, поход в магазин), может быть невыносимым испытанием для человека в депрессии.
Не принимайте депрессию на свой счет, относитесь к ней как к гриппу, синдрому хронической усталости или артриту. Это не ваша вина.
Будьте терпеливы. Легко не будет. И стабильно тоже. Будут подъемы и спады. Не стоит считать чей-то хороший/плохой поступок доказательством выздоровления/ухудшения. Приготовьтесь к долгому пути.
Спрашивайте, чем вы можете помочь. Но главное, что можно сделать, — это просто быть рядом.
Облегчайте жизненное/рабочее давление, если это возможно.
Постарайтесь сделать так, чтобы страдающий депрессией не чувствовал себя еще более «странным», чем сейчас. Три дня пролежал на диване? Плакал, принимая трудное решение о том, какую пару носков надеть? Не страшно. На этой планете есть семь миллиардов вариаций нормального.
Личный опыт
В 24 года писатель Мэтт Хейг едва не покончил с собой. Ему было очень тяжело, несмотря на то, что у него была любящая подруга и заботливые родители. Он перепробовал множество способов справиться с болью, страхом и одиночеством, включая таблетки, еду, алкоголь, научные знания и сексуальные фантазии.
В конце концов он нашел собственные «причины оставаться живым» и написал об этом книгу
Мы приводим одну главу («Голова в окне») из его повести, которая показывает, какие трудности приходится преодолевать человеку, страдающему депрессией, в отношениях даже с самыми близкими людьми. Необходимые пояснения: Андреа — имя его девушки. Они вместе гостят у родителей Мэтта, в доме, где он провел детство.
Отрывок из книги
Я находился в спальне родителей. Один. Андреа, кажется, была внизу. Я стоял у окна, прислонившись к стеклу. В этот раз тревожность избавила меня от своего присутствия. Был октябрь. Самый грустный месяц. Улица, на которой стоял дом моих родителей, вела к центру города, по ней прогуливались несколько человек. Некоторых из них я знал еще с детства, которое официально закончилось всего шесть лет назад. Хотя, возможно, оно до сих пор продолжалось.
Когда вам плохо, вы ошибочно полагаете, что никому никогда еще не было так же тяжело, как вам. Я мечтал быть одним из тех гуляющих людей. Любым. Стариком, ребенком, женщиной, мужчиной и даже собакой. Мне безумно хотелось существовать в их разуме. Я не мог больше терпеть бесконечное самоистязание. Это все равно что долго держать руку на раскаленной печи, видя вокруг себя ведра со льдом.
Изможденный тем, что никак не мог найти душевный покой, а любая позитивная мысль с самого начала заходила в тупик, я заплакал
Я никогда не был одним из тех мужчин, которые боятся слез. В конце концов, я стал эмо еще до того, как они вошли в моду. Однако странно, что, находясь в депрессии, я плакал нечасто, несмотря на то что депрессия была очень сильной. Думаю, во всем виновата сюрреалистичная природа того, что я чувствовал. Слезы были словно средствами языка, слишком тогда от меня далекого, как будто он находился где-то далеко за слезами. Слезы проливаются в страданиях, но когда ты уже в аду, плакать поздно. Там слезы испаряются еще до того, как успевают возникнуть.
Но теперь я плакал, однако это были не обычные слезы, которые образуются за глазными яблоками. Эти слезы словно выходили из моего желудка, который дрожал настолько сильно, словно дамбу прорвало. Я не мог перестать плакать, даже когда отец вошел в комнату. Он взглянул на меня, но не понял, что происходит, несмотря на то, что вид рыдающего человека был ему знаком: моя мать страдала послеродовой депрессией. Отец подошел, посмотрел на меня и заразился моими слезами: его глаза стали красными и влажными. Не помню, когда я последний раз видел его плачущим. Отец молча обнял меня, и я почувствовал его любовь.
В тот момент я пытался впитать столько любви, сколько возможно, ибо мне это было необходимо.
— Прости меня, — сказал я.
— Перестань, — мягко ответил отец. — Ты справишься. Перестань. Ты сможешь взять себя в руки, Мэтти. Тебе придется это сделать.
Мой отец никогда не был строгим. Будучи мягким, заботливым и умным, даже он не обладал волшебной способностью видеть, что происходит в моей голове.
Отец, конечно, был прав, и я бы не хотел, чтобы он сказал что-то другое, однако он понятия не имел, насколько жестокими показались мне тогда его слова.
Взять себя в руки.
Ни у кого это не получается сделать. Посторонние видят вашу физическую форму, единую массу атомов и клеток. При этом они не понимают, что внутри вас произошел ядерный взрыв. Вы чувствуете себя потерянными и словно рассеянными по бесконечной тьме Вселенной.
— Я попытаюсь, пап. Я попытаюсь.
Он хотел услышать именно эти слова, поэтому я произнес их. Затем я снова продолжил смотреть на призраков из детства.
